Чудовища (СИ)

— А разве есть какие-то сомнения? Кто, если не вы, устроили на моей планете ядерную зиму, уничтожив большую часть экосистемы?

— Так вы нас к этому вынудили! — возмутился Зак и сжал кулаки.

— Правда? А кто вас вообще просил вторгаться в наш мир? Прилетаете сюда, ведете себя так, будто вы здесь хозяева, и еще утверждаете, что это мы — чудовища! Мы жили на этой планете испокон веков, а вы появились только сейчас!

— Мы ничего плохого не делали, пока вы не начали нас жрать! Мы мирно сосуществовали с вашей экосистемой!

— Да?! Мы не похожи на вас! Но разве это значит, что мы чудовища?! Вы берете себе в пищу живых существ нашего мира и вы же проводите над ними эксперименты, а если кто-то делает то же самое по отношению к вам, так он сразу чудовище! Еще и ребенка мучаете!

— Ребенок и сам, небось, не против нами пообедать, — заметил Диодор.

— Он еще совсем маленький, — сообщил я и понял: голоден мой малыш. Что же делать? Еды-то нет. — Ему нужна еда, он подрастет, и мы ему все объясним, только покормите его.

— Что объясним? — сложил руки на груди Зак. — Что людей кушать нехорошо? Он в любом случае всегда будет представлять угрозу.

— Вы ведь тоже можете меня убить, но я же не утверждаю, что из-за этого вас следует лишать жизни, разве не так? Так и с ребенком… — Я все еще пытался спорить, хотя понимал: бесполезно. Они все равно не дадут ему ничего. Неужели я так и буду здесь смотреть, как мой малыш погибает с голоду?

А он так жалобно отростки скрутил и щупальца ко мне потянул, мол, дай покушать, тебе что, жалко? Ну, я всю скудную жировую ткань, что в теле Макса была, собрал на животе и отделил от себя. Те двое внизу так и ахнули, а я отделенную плоть спрессовал и малышу протянул, он с удовольствием и слопал.

— Он его кормит? — тихо поразился Зак.

— Похоже на то, — ответил Диодор.

— Вы ведь хотели бы, чтобы я остальных членов экипажа распечатал, разве не так? Так знайте, чем дольше я голодаю и уменьшаюсь в объеме, тем меньше вероятности вернуть ваших соратников. Их память записана по всему моему телу. Уменьшается тело — уменьшается количество воспоминаний. Они стираются из меня, и на определенном этапе такую личность уже будет не восстановить.

Зак вылупился в пространство, видимо, в дополненной реальности ему кто-то позвонил, после чего промямлил:

— Да, это моя первая профе… Понял! — И выбежал из отсека.

— Что это с ним? — поинтересовался я.

— Видимо, что-то срочное, — недоуменно пожал плечами Диодор.

А я тем временем отделил от своего тела еще один сгусток плоти и протянул его детенышу. Пусть я умру и не достигну бессмертия — мне уже стало совершенно безразлично. Зачем мне такое бессмертие, если я вечно буду помнить смерть своего ребенка? Знать, что стал причиной его страданий… Разве о таком бессмертии я мечтал?

26 — Крестная сила (Михей)

В костры мракобесов на растопку идут люди.

Полонянки со связанными руками одна за другой шли впереди. Я замыкал шествие, еле волоча ноги, а сзади шагали чистокровные солдаты, то и дело подгоняя меня древками копий. Грудь и правое плечо все еще болели. Хорошо еще, что чистокровные разрешили Любаве промыть рану и туго перебинтовать.

Не с доброутробия они, супостаты проклятые, позволили рану мою врачевать. Ох, не с доброутробия. Слыхивал я, как они переговаривались, мол, энтого волосатого в Город Солнца приведем, там после всех баб на костре и сожжем. А до того пущай поглядит, как мы его вырожденок огню предавать будем.

Еще в ихнем лагере Любава отвар из трав состряпала, я выпил — хоть немного да полегчало. Хотя внутри все равно жгло и кололо, словно ножом меня резали. Пятно на бинтах поначалу было красное, а теперь стало коричневым. Хорошо. Значит, кровотечение прекратилось.

Так что же хорошего? Все равно меня ведут на казнь. На Великое Всесожжение. Да уж, хорошего мало. Проклятая черная магия. Ушастый истину глаголил, а я не верил. И все думал: где ж такое видано, чтобы гром и огонь из палок-то? А оно вон как обернулось! Значит, опять люди впали во грех изобретательства! Опять будет новая Катастрофа и гнев Господень настигнет род человеческий! А все из-за энтих ученых-колдунов проклятых!

Так почему же Он сразу не изничтожит супостатов? Почему не зарубит сии непотребства на корню? Все милосердствует, Великий. А надобно ли? Зачем позволять души христианские губить? Говаривал батюшка, в страданиях великих душа очищается. И что же мне теперь, смотреть, как Любавушку мою убивать будут?

Нет! Я невольно потянулся связанными руками к нательному крестику. Да только нащупал один обрубок. Глянул на него и вижу: остался от крестика маленький обожженный кусок деревяшки. Видать, черная магия в него угодила. Что же энто получается, черная магия сильнее крестной силы? Но почему?