Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна

Она безмятежно прошла в двух шагах от их машины, слегка помахивая объемистой, но явно не тяжелой сумкой. Форброн Дуфи — бедолага, не переживший предчувствия Шторма, — семенил, не отставая от нее ни на шаг. Куда это она? Ага, к автобусной остановке. И ее студия, и небольшая галерея, где она готовит выставку, довольно далеко отсюда, а город немаленький — но родители, купившие ей квартирку и студию, явно не расщедрились еще и на машину, пусть даже маленькую, а она сама пока что в деньгах не купалась — и, зная будущее наперед, что бы с ней ни произошло на Древних Дорогах, вряд ли будет купаться. Или нет? Или на Древних Дорогах, по которым Сварог наездил-то всего ничего, есть какие-то заведения, где деньги необходимы, — как и в мирах, откуда туда можно попасть? Вряд ли она провела остаток жизни вечной побродяжкой по Древним Дорогам, гораздо вероятнее, осела (быть может, вместе с Горонеро) в одном из неизвестного множества миров, в которые можно пропасть этим путем. А Сварог еще ни разу не бывал в мире, где отсутствовали бы деньги. На ее месте он выбрал бы не просто спокойный и уютный мир — такой, где можно неплохо заработать на жизнь кистью живописца.

— Ну как? — с любопытством спросил он. — Ты что-нибудь почувствовала, когда она проходила?

— Как тебе сказать… — протянула Яна. — Погоди минутку. Вон Брагерт идет. Он тоже станет задавать вопросы, к чему повторять одно и то же два раза?

Действительно, с противоположной стороны показался Брагерт.

Вот уж кому ни капельки не приходилось притворяться, изображая пижона и шалопая, — он в изрядной степени таким и был (что ничуточки не шло в ущерб его деловым качествам и служебным обязанностям). Белоснежный костюм по самой последней моде, лихо сбитая на затылок белая шляпа с красной, конечно же, лентой, на лацкане, как и полагается пляжному повесе, красуется золотая цепочка, свисающая тремя петлями, в рамках приличий провожает взглядом молодых красоток в коротких юбках, иногда прикладывая к левой щеке два пальца — еще один дозволенный этикетом жест, выражающий восхищение данной красавицей (согласно тому же этикету, девушки проходили мимо, задрав носик и притворяясь, будто ничего подобного не замечают. Хотя на уличное знакомство пошли бы многие из них, будь оно обставлено опять-таки согласно правилам высокого политеса).

Сварог вдруг подумал: а ведь Брагерту будет чертовски не хватать Той Стороны, когда все кончится. Сам он ничего подобного не испытывал бы — его чуточку угнетала не то чтобы неотвязная, но часто приходившая на ум мысль: они уже все мертвые, эти беззаботные люди вокруг, и те, кто погибнет при Шторме, и те, кто его переживет. Яна тоже испытывала нечто подобное, даже сказала как-то: «Оказывается, путешествие в прошлое — не такая уж приятная штука. Частенько думаешь: они же все мертвые…»

Брагерт распахнул дверцу, уселся на заднее сиденье. И, конечно, тут же спросил:

— Вы что-нибудь почувствовали, ваше величество, когда она проходила?

— Сложно описать… — задумчиво сказала Яна. — Как бы подобрать слова… Словно легонькое дуновение ветерка, причем пахнущего чем-то приятным — лесные ягоды, душистое мыло… Ни следа черной магии. Она чуточку иная, нежели обычные люди. Вот и все, что я могу сказать, она прошла слишком быстро. Быть может, удастся понять больше, когда я с ней пообщаюсь поближе и подольше…

— Послушай, — сказал Сварог озабоченно. — А если она тоже тебя просветит и поймет, что с тобой не все просто?

— Очень сомневаюсь, — сказала Яна. — Мы совершенно ничего не знаем о Керуани, но в одном можем быть уверены — они появились гораздо позже Древнего Ветра, а значит, Дор Террах их сильнее. И мою защиту она не преодолеет. Но даже если и преодолела бы, не было бы ничего страшного — она просто-напросто увидела бы еще одного человека, обладающего Древним Ветром. Они здесь не на каждом шагу попадаются, но, в отличие от нашего мира, все же в некотором количестве присутствуют. Не менее десяти я засекла в Саваджо, да и здесь ощутила двух. В любом случае, она слабее меня, уж это-то я успела определить. В связи с этим родилась чуточку авантюрная мысль, но я ее пока что придержу при себе… Что у вас, Брагерт?