Чудовище

У меня нестерпимо разболелся живот. Я вышла на улицу, глубоко вздохнула, присела на низкую оградку у ворот, опустила голову. Я не знала, куда идти и что делать. Смотрела на свои руки, сжимавшие рюкзак, на ноги в ботинках. «Это ты», – думала я. Это твое тело. То самое, с которым ты родилась и которое унесешь в могилу. Это твоя жизнь. И твоя мама тебя бросила.

Ко мне подбежал Бен.

– Прости меня, пожалуйста, я не подумал. Понятно, что ты волнуешься за маму. Она тебе не звонила? Ты не знаешь, почему она уехала?

Мне хотелось попросить его о помощи. Признаться, что я не знаю, как быть. Но я лишь покачала головой и вздохнула.

– Тебе плохо? – не отставал Бен. – Ты поэтому подходила к секретарям? Они разрешили тебе пойти домой?

Я и правда чувствовала себя неважно. Но, скорее всего, из-за печали. Считается ли тоска болезнью? Как бы ни было мне плохо, домой я не пойду. Раз у меня не осталось ни мамы, ни Касса, то пусть бы какой-нибудь великан подхватил меня и унес туда, где спокойно и безопасно. Например, в лес, в канадский сосновый бор, где веет свежий ветер.

– У тебя есть с собой мобильник? Ты знаешь телефон моей мамы или Касса?

Он покачал головой.

– Керис наверняка знает номер Касса. Хочешь, я ее найду?

У меня не жизнь, а бардак. Все рассыпается, точно карточный домик. Я глубоко ошибалась, полагая, что, стоит мне прийти в школу, как все наладится. Ничего у меня не наладится. И просить у Керис номер Касса как-то даже неловко, потому что последней с ее парнем целовалась я, а не она. Однако с ее помощью проще всего связаться с Кассом. Это мой единственный шанс поговорить с ним.

Я осталась сидеть на оградке, а Бен умчался. Ни дать ни взять щеночек, с которым я когда-то подружилась на ферме. Раздался второй звонок, ворота распахнулись и закрылись, впустив торопившихся с перемены старшеклассников. Прошла куча времени, прежде чем на площадке показались Бен и Керис. Вид у нее был энергичный и деловой.

– Лекс, привет, что случилось? – спросила она.

Сказать ли ей, что это я предложила маме сбежать, прихватив нас с Айрис, а мама последовала моему совету, но взяла только Айрис? Не стоит: едва ли Керис поймет, каково это, когда тебя бросают одну.

– Ну, в общем, похоже, мама уехала в Брайтон, – выдавила я наконец.

– Зачем?

– Вроде как погулять на денек. Но она забрала спящую Айрис и укатила без предупреждения.

– Что ты думаешь по этому поводу? – Керис прищурилась.

По ее лицу я поняла, что у нее уже есть какие-то предположения и она хочет знать, совпадем ли мы во мнениях. Я подумала было, не наплести ли ей дурацких небылиц – например, что маму похитили инопланетяне или что она попала в секту и ей там промыли мозги. Но ничего не сказала и молча потупила взгляд.

– Может, Джон сделал какую-нибудь гадость, и она сбежала с Айрис, чтобы его проучить?

– Если бы он что-то такое сделал, она бы, наверное, его просто выгнала?

– Ей смелости не хватит.

– Почему? У Джона вроде нет оружия.

– Ему и не надо. Он и без оружия страшен.

– Если он такой страшный, почему тогда она оставила тебя с ним?

Я с мольбой посмотрела на Бена, и он заметил: пожалуй, вопрос следует поставить иначе – почему Джон так меня пугает? Но и на это я отвечать не собиралась. Ни к чему. Вместо этого я попросила у Керис мобильник.

– Бери, конечно. Только давайте лучше выйдем за ворота, а то на территории школы звонить запрещено. – Она открыла калитку пропуском старшеклассницы, мы с Беном последовали за ней. С этим пропуском Керис казалась взрослее нас, пятнадцатилетних, у которых ничего подобного не было.

– Давай я сперва отправлю сообщение, – предложила Керис, – чтобы Касс вышел из аудитории: вдруг он на занятиях. Я напишу, типа, дело срочное.

Я кивнула, присела на бордюр, уставилась на бассейн напротив. В начальных классах я там училась плавать. Теперь мама водит туда Айрис. Я вытерла глаза рукавом. Что со мной не так? Теперь все узнают, какая я плохая. Бен с тревогой косился на меня. Почему мне от этого еще тоскливее? Почему его беспокойство так удивляет и трогает меня?

– Не отвечает. – Керис протянула мне телефон. – Наверное, не хочет со мной разговаривать. Напиши ему, что это ты, вдруг ответит.

Она отошла на солнце, оставив меня в тени у забора. Я написала: «ЭТО ЛЕКС, НЕ КЕРИС. СРОЧНО».

Через двадцать две секунды раздался звонок. Потому что мы родные люди. А девушки приходят и уходят.

– Лекс, что случилось? – спросил Касс. – Почему ты пишешь с мобильника Керис?

Как приятно слышать его испуганный голос.

– Давай созвонимся в «ФейсТайме», хочу тебя видеть.

– Я перезвоню с компа.

Стоявшие позади меня Бен и Керис молчали. Керис, скрестив руки на груди, смотрела на здание школы. Бен, сутулясь, сидел на оградке у ворот и смотрел на меня. Я отошла подальше, чтобы они не услышали.

– Так что стряслось? – спросил Касс.

Он был в общаге, его лицо на экране телефона Керис казалось вытянутым, темным, «ФейсТайм» тормозил. Такое ощущение, будто Касс находился в другом часовом поясе.