Чудовище

Мы обе уставились на Роджера, который, согнувшись пополам, хватал ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Я на миг представила, как Джон возьмет его за горло и задушит. Вот бы он еще при этом орал: «Что ты сделал моей дочери? За что она так тебя обругала?» Но, разумеется, ничего подобного не произошло. Наоборот, он обнял Роджера за талию и сказал:

– Видимо, что-то спровоцировало приступ астмы.

– Пить надо меньше, – отрезала я.

– А ты бы помолчала. – Джон сердито посмотрел на меня.

Роджер упал на принесенный Моникой стул. Джон похлопал по карманам его пиджака и нащупал ингалятор. Принесли стакан воды; вскоре вокруг нас собралась небольшая группа гостей. Какая-то женщина заботливо укрыла Роджера своей шалью. А он сидел, закрыв глаза, как ни в чем не бывало, и дышал с присвистом.

– Что случилось? – спросила подбежавшая к нам мама.

– Он прикидывается, – ответила я.

– У него тяжелая астма, – ледяным тоном пояснил Джон.

Все уставились на меня. Вот так, наверное, и чувствуешь себя, когда за тобой вот-вот погонится толпа.

– Чего вылупились? – огрызнулась я. – Я ему ничего не сделала.

– Следи за языком, Александра, – одернул меня Джон.

Мама посмотрела на сипевшего Роджера.

– Так в чем дело?

– Он распустил руки, – ответила я, – а виновата я.

Роджер театрально захрипел, и гости по новой захлопотали вокруг него. Не замерз ли он? Может быть, принести плед? Не позвонить ли в скорую? Роджер лишь качал головой и шептал: «Все в порядке, не стоит беспокойства». Джон с улыбкой похлопал его по плечу и обернулся к собравшимся:

– Мне следовало предупредить мою будущую падчерицу, что некоторые очаровательные мужчины уже не так крепки, как прежде: возраст дает о себе знать. – Все вежливо посмеялись. – Видимо, ее юношеский задор вас утомил?

Роджер согласно помотал ингалятором, а у меня даже кишки свело от злости.

– А может, – не унимался Джон, – она переусердствовала с выпивкой?

– Что за чушь? Я вообще не пила! – возмутилась я.

– Ну и ладно. Ничего страшного. Тебе не пора спать, Александра?

– Ты не имеешь права отправлять меня спать! Я не ребенок!

Джон вздохнул.

– Спорное утверждение.

– Лучше иди, – попросила мама. – Завтра поговорим.

Подошла Айрис, взяла меня за руку, но Джон отвел ее в сторонку.

– Александра, я не шучу. Уходи сейчас же.

– Пошел ты в жопу, – одними губами произнесла я и повторила уже громче: – Пошел ты в жопу!

Я прекрасно понимала, как это звучит. И догадывалась, что обо мне подумают. Гости осуждающе качали головами.

– Прошу прощения, – сказал им Джон. – Девочка устала.

Я еще раз послала его в жопу, бегом пересекла двор и взлетела по лестнице.

5

Лежа в постели, я позвонила Кассу и шепотом призналась:

– Я опять накосячила.

– За это мы тебя и любим, – ответил Касс. – С тобой не соскучишься…

– Я, наверное, испортила твоему отцу карьеру. Все на меня глазели.

– Забей. Пусть думают, что хотят. Тебе-то какая разница?

Я рассказала про Роджера; Касс расхохотался. Но лишь потому, что я выставила себя крутой девчонкой, которая пинками гоняла нажравшегося урода по саду. Не могла же я сказать ему правду. Слишком поздно, и я устала.

– Твой отец никогда меня не полюбит, – прошептала я.

– Да ну брось, любит он тебя.

– Я надеялась, что теперь, когда они с мамой собираются пожениться, мы с ним наконец поладим и я не буду злиться.

– Ты у нас девушка с характером, Лекс. Тут уж ничего не поделать.

– А с тех пор, как ты уехал, я и вовсе пошла вразнос. Если не приедешь, я кого-нибудь убью.

– Не могу я приехать в середине семестра.

– Ну хотя бы на выходные! Обещай, что подумаешь.

Я окинула взглядом свои ноги в пижаме и вздохнула. Касс в трубке тоже вздохнул. Я застегнула его кожаное пальто, чтобы почувствовать запах. Я все боялась, что его запах выветрится со временем, но он пока держался.

– Я в твоем пальто, – призналась я.

– Круто.

Я представила, как он валяется на кровати у себя в общаге. На спине, прижав телефон к уху. И если зажмуриться, можно вообразить, будто мы с ним лежим на одной подушке, голова к голове.

– И как мне жить без тебя? – спросила я Касса, когда он объявил, что уезжает в университет.

– На, носи, – сказал он, снимая пальто.

– Но оно же твое.

– Подарок анархиста. Все мое – твое.

– Все-все?

– Конечно. А что?

Повисла такая тишина, что у меня зазвенело в ушах.

Сейчас я плотнее запахнула пальто, так что кожа заскрипела. Молния врезалась в живот, я знала, что останется отметина, красная лесенка от пупка до паха.

– Скажи, от меня правда одни неприятности?

– Кто тебе такое ляпнул?

– Твой отец. Давным-давно.

– А почему он это сказал? Какие еще неприятности?

Я промолчала: не хотела напоминать Кассу, как умер мой дед.

– Ты про Айрис и тот случай? – спросил Касс.

– И о том, что мой отец бросил маму.

– Тебя тогда еще на свете не было.

– Он знал, что родится чудовище.

– Не дури, Лекс. Ты же понимаешь, что это глупо? Клянусь, если бы твой папаша удосужился с тобой познакомиться, обязательно понял бы, какая ты классная.

Приятно было слышать такое. Я даже на мгновение поверила, что это правда.

– Лучше бы твой отец так думал. Тогда я бы тоже стала частью этой золотой семьи.

– Почему золотой?