Чудовище

Поэтому при ее появлении он старался, как мог, быть приветливым. Она, конечно же, очень боялась его, но он пытался говорить с ней не слишком грубо, то и дело льстил ей и вспомнил те хорошие манеры, которым научился у Малин и Хеннинга, часто жалуясь при этом на недомогание. Он выдумывал эти жалобы потому, что ему нравилось ее искреннее внимание, которое она проявляла к нему в таких случаях. Когда она приходила, он, как правило, ложился в постель, жалуясь на «лихорадку». И тогда она садилась рядом, гладила его по голове своей мягкой рукой, давала ему горячее питье, и ему удавалось уговорить ее тайком принести для него немного вина. Она добавляла ему в питье несколько капель — была такой скупой, что не могла дать ему выпить целую бутылку, чертова баба!

Но смотреть на нее было чертовски приятно! Ульвару нравилось тихо лежать и разглядывать ее, пока она суетилась вокруг него, мыла, убирала, готовила еду.

«Дома я говорю, что задерживаюсь на Липовой аллее», — как-то раз призналась она ему.

Но в этот день она была не в себе. Он заметил, что руки у нее дрожали, когда она подавала ему чашку. И лихорадочный румянец не сходил с ее щек все то время, пока она была у него.

— Что-нибудь случилось? — спросил он, стараясь говорить как можно мягче.

Она вздрогнула и посмотрела на него. Она все еще не привыкла к его внешности, еще вздрагивала, глядя на него, и вид у нее был такой, словно она проглотила что-то отвратительное. Но она сохраняла в душе мужество и никогда не жаловалась.

— Случилось? — рассеянно произнесла она. — Нет, а что могло случиться?

— Откуда я знаю? Они не спрашивали обо мне?

— На Липовой аллее? Нет, почему они должны спрашивать меня о тебе? Но Хеннинг время от времени говорит о тебе. Ему интересно, где ты сейчас, потому что он знает, что Ульвен[2] вернулся.

— Он так прямо и сказал?

— Разве он до этого не называл тебя Ульвеном? Я полагала, что тебя зовут Ульваром, и тогда, конечно…

— Да, да, да, — нетерпеливо перебил он ее. — Хватит об этом. Но почему ты так волнуешься, говори!

Ему показалось, что она вся переполнилась каким-то благоговением. Глубоко вздохнув, она выложила ему то, о чем старалась молчать весь день.

— Хеннинг спросил у меня, согласна ли я стать его женой. Мне кажется, что я могу тебе сказать об этом, поскольку ты его родственник.

Ульвар приподнялся с постели. Глаза его сверкали желтизной.

— Что? — насмешливо произнес он. — Хеннинг посватался к тебе? Сегодня? И что же ты ему ответила?

Агнета была задета его тоном. К тому же она поняла, что он вовсе не болен, судя по тому, как он рванулся из постели.

Чувствуя себя оскорбленной, она ответила:

— Я поблагодарила его за его любезность, но попросила его подождать, пока я не выполню свое предназначение. А потом нам нужно будет поговорить с отцом и матерью, а это будет не легко.

Ульвар ползком выбрался из-под одеяла, словно зверь на охоте. От него исходил затхлый запах, потому что он лежал в одежде. Его близость показалась ей отвратительной.

— И что же ты ответила Хеннингу? — с издевкой спросил он. — Ты хочешь сойтись с этим несносным старым холостяком?

— Да, я этого хочу, — ответила она более резко, чем хотела, считая, что Хеннинг заслужил такого ответа. — И вовсе он не несносный, а, наоборот, внимательный и добрый. Он просто прекрасный человек.

Ее признания раздразнили Ульвара. Отбросив притворно-льстивый тон, он потерял всякую осторожность в словах.

— Хеннинг… — сквозь зубы процедил он. — Разве ты не знаешь, что Хеннинг — это дьявол?

— Вовсе нет!

Видя, что ей неприятна его близость, он придвинулся к ней еще ближе.

— Хеннинг лгал мне. Лгал в течение всей моей жизни! Сокровища Людей Льда должны принадлежать меченому, но никто в этом проклятом доме не сказал мне, что существуют эти сокровища. Они прятали их от меня, они украли их у меня, но теперь я положу этому конец! Теперь они ответят за это! И Хеннинг… будет первым!

— Нет, — с ужасом произнесла она. — Ты не имеешь права причинять ему зло, он ухаживал за тобой с самого твоего рождения, он помог тебе встать на ноги!

— Он украл мои сокровища! — рявкнул Ульвар. — И теперь я украду его сокровище!

— Его сокровище? Что ты имеешь в виду? — дрожащим голосом произнесла Агнета, косясь на дверь. Но он заслонил ей путь.

Ульвар сделал шаг вперед и внезапно разорвал ее платье. Она закричала, пытаясь соединить на груди разорванные куски. Ульвар оттолкнул ее руки и сорвал с нее платье.

— Нет! — кричала Агнета. — Нет, нет, что ты делаешь? Ты сошел с ума!

— Заткнись, дьявольская старуха, — злобно огрызнулся Ульвар. — Сейчас ты попробуешь такое, о чем ты мечтала всю свою девическую жизнь! Сидела здесь и читала мне наставления? Ты что, не понимала, что все это мне поперек горла? Ты думала, что направишь меня тем самым на путь истинный? Но знай же, твой Бог — это просто дерьмо! Мой властелин настолько силен, что…

Слова и фантазия изменили ему, и он просто схватил Агнету за горло.

— Если я сейчас откручу эту цыплячью шею, что ты скажешь на это?