Чудовище без красавицы

– Ей-богу, – ухмыльнулась Нелли, – кабы не знать, чем мужик зарабатывает себе на хлеб с икрой, поверишь в неземную любовь, он кружил вокруг Ленки, словно коршун над добычей. И тогда в «Митико» мы прямо обалдели, когда его увидели, сидит в холле, курит. Ну откуда он вызнал, что мы в салон собираемся!

– Еще раз скажи, как называется его театр?

– «Сирано», – ответила Нелли, – расположен на Фестивальной улице, извини, дом не знаю. Только ехать тебе туда не надо.

– Почему? – спросила я, вставая.

– Он не способен никого убить, – спокойно пояснила Королева, – характер не тот, студень, а не мужик.

Я пошла к двери. А вот тут, дорогая, ты, несмотря на весь свой ум, ошибаешься. Холодцом тоже можно убить, если заставить человека съесть разом десять килограммов.

ГЛАВА 30

На Фестивальную улицу я принеслась в полуобмороке и начала расспрашивать аборигенов о «Сирано». Но никто: ни тетка с коляской, ни молодая пара, ни старушка, тащившая огромную капусту, – не смогли ничего мне сказать об этом коллективе. Не пролили на свет ситуацию и лоточники. Хлебом торговала украинка, «ангорскими кофтами» молдаванка, а возле ящиков с мандаринами прыгало в слишком тонких для нынешнего морозного ноября ботинках «лицо кавказской национальности». В полном отчаянии я вошла в небольшой магазинчик, торгующий колбасой, и безнадежно спросила:

– Девочки, тут где-то есть театр «Сирано»!

– А за углом, – небрежно проронила рыжая девица, – со двора войдите, там вывеска есть и касса ихняя.

Обрадовавшись, я полетела в указанном направлении и ткнулась носом в красивую белую дверь с золотой ручкой. «Сирано» – значилось на медной табличке, начищенной до невероятного блеска.

Я толкнула неожиданно легкую дверь и очутилась перед довольно крутой лестницей, застеленной ярко-желтой дорожкой. Ступеньки вели вниз, очевидно, устроители театра переделали под нужды сцены подвал. Я пошла по лестнице и уперлась в стол, за которым сидела дама без возраста. Взглянешь слева – ей двадцать, зайдешь справа – все сорок.

– Слушаю вас, – расплылась в улыбке дама.

– Я никогда не была здесь…

– Это легко исправить, спектакль, правда, уже пять минут как начался, но можно тихонько войти.

– А билет?

– Сто рублей, – ответила кассирша и, взяв у меня ассигнацию, протянула кусок синей бумаги, на котором стоял штамп «Билет. «Сирано».

– Но здесь нет ни номера ряда, ни места…

– Идите, сядете на свободное кресло. Программку не желаете?

Отдав еще двадцать пять целковых, я стала обладательницей тоненького листочка, отпечатанного, очевидно, на ксероксе. Владимир Нилов «Городской роман».

Ни имя автора, ни название пьесы ни о чем мне не говорили. Подталкиваемая любезной кассиршей, я вступила в крохотный, наполовину пустой зальчик и плюхнулась в ближайшее кресло.

На ярко освещенной сцене вовсю шло действие.

– Он ответит за это, – патетически восклицал тучный парень, удивительно похожий на актера, рекламирующего пиво «Толстяк», – он должен умереть!

– Нет, – взвизгнула девица с вытравленными до белизны прядями, – нет!

– Да, – настаивал жиртрест – и тогда мы станем свободны, – Монте-Кристо, иди сюда.

Услыхав знакомую кличку, я чуть не свалилась на пол и во все глаза уставилась на подмостки. Из левой кулисы вышел рослый, картинно красивый блондин.

– Ну, решились? – спросил он фальшиво-бодрым тоном, но мне было наплевать на его отвратительную игру. Круг замкнулся, я нашла негодяя, мерзавца и подонка. Но действовать дальше одной было опасно.

Стараясь не шуметь, я вышла из зала.

– Не понравилось! – воскликнула кассирша и быстро добавила: – Мы не возвращаем деньги!

– Нет-нет, все очень мило, – поспешила я успокоить ее, – только у меня астма, а в зале жутко душно…

– Да, – протянула администраторша, – с вентиляцией и впрямь беда!

Я вздохнула и спросила:

– А сколько еще будет длиться представление?

Дама глянула на огромные круглые часы, висевшие на стене:

– Спектакль идет три часа пятнадцать минут, с двумя антрактами…

– Он ведь только начался?

– Да.

– А вы видели вещь?

– Конечно, – засмеялась тетка, – очень интересная, прямо захватывающая…

– Там есть такой Монте-Кристо, – уточнила я, разворачивая программку, – э-э, Родион Кирсанов… Не знаете, он во всем спектакле занят? А то иногда «убьют» в первом акте, и артист домой бежит.

– Нет, – улыбнулась дама, – у Роди в этом спектакле много выходов, и в финальной сцене он занят, а почему вы интересуетесь?

Я сделала круглые глаза и, старательно изображая идиотку, засюсюкала:

– Хорош невероятно, просто шоколадка. У меня тут в соседнем доме подружка живет, дама незамужняя, большая любительница мужского пола, вот хочу ей показать, какие красавцы бывают! Если минут через сорок приведу ее, продадите билет?

– Конечно, – затараторила служительница Мельпомены, – обязательно, без проблем.

Мило улыбаясь, я вышла на улицу и сломя голову понеслась домой. Олег, вот кто мне нужен. Хорошо еще, что мы живем в двух шагах от Фестивальной, можно сказать, повезло, а то бы пришлось объясняться по плохо работающему телефону.

Муж полусидел в кровати, читая газету «Скандалы».