Чудовище для красавца

— Помилуй друг, но женщина, которую я увидал, не сходится с портретом, что ты мне описал.

— Отчего же? — удивился молодой лорд. — Маска, бинты, бурнус, всё на месте.

— О нет, глупец, я о другой особе, — хохотнул Тённер. — Ты описал мне нежную любовницу, а увидал я грозную ревнивицу, которая была готова убивать.

Глава 8

Из дневника графа Коллума Хичтон.

«… Порой я вспоминаю свою мать.

Она ушла немного раньше моего отца, и особо не занималась моим воспитанием, предоставив это дело няньке. Однако я хорошо помню её странную привычку:

Порой мать надевала свадебное платье. И говорила: «Ах, зачем я вышла за него?». Начинала бранить отца на все лады, затем неожиданно хвалить.

Отец говорил: мать не в себе. И женщина, с которою свела меня судьба, похоже, тоже. Когда я спросил её имя, она сказала, что должна испытать меня. …

Что ж, вся наша жизнь – одно большое испытанье…»

Онёр и дворовой оправдались перед виконтом и виконтессой. В их устах история приобрела такой оттенок:

— Я слышала, как говорят, что то падение – это покушение. Как будто кто-то опоил коня. И будто охотятся на нашего господина. Ах, какой кошмар! — вытерла слёзы Онёр. — А тут эта графиня, и лазает по стенам. Не признала, каюсь! И не позвала господ, а дворового. Я просто растерялась! Испугалась за молодого господина. Ведь в его комнату проникли… а там эта женщина!

Виконт и виконтесса выслушали молча. За самоуправство положено было три раза плетью по спине. Но, опасаясь вмешательства сына, благородные родители ограничились выговором и отправили слуг заниматься своими обязанностями.

— И как вам это? — напрямую спросил Манс сыскаря.

— Как сказать… — Уртик присутствовал на допросе слуг, изображая любителя вина. Но, как слуги ушли, бокал был отставлен, а пьяный вид преобразился в собранность: — …Не подкопаться вроде. Любовница же. И может, просто ревность, а это – попытка устранить соперницу. А может, и продолжение следа, что взял я от конюшни. Одно скажу: готовится беда, вы правы. Я постараюсь её предотвратить и виновных обличить.

— О, Боже мой, — схватилась за сердце виконтесса. — Вы думаете, наши слуги нам враги?

— Не все, — заверил старый Уртик, — но главная служанка и ваш конюх в начале списка тех, кому не стоит доверять. Однако, обвинить их не могу – нет доказательств. А если дело сделать гласным, семью покроют пятна позора.

— Тогда я прошу вашего совета, — виконт поднялся и тяжело подошёл к запрятанному за картинной сейфу. Отворил, взял несколько бумаг. — Что скажете?

Сыскарь достал из кармана пенсне, побегал глазами по строчкам брачного договора и покивал своим мыслям:

— Необычно, это верно. Условия чудны, согласен. Всё похоже на аферу, не могу не поймать себя на подобной мысли. Графиня незаурядна, это так. И эти чудеса, что видели мы утром… Должен признать, я не знал девиц, да, боги, даже сыскарей, что так умело лазают по стенам. Но выгоды ей вам вредить я не вижу. Всё, что есть в брачном договоре – это слова: уважайте мои желания прятать лицо и руки. Вот если бы в договоре упоминались деньги за снятие маски, я бы рекомендовал быстрее разорвать помолвку. А так, возможно, её стоит ускорить.

Мадам Левизия ахнула от возмущения, но её муж жестом попросил молчания. Он сказал:

— Ускорить, значит… Почему бы нет. Возможно, это что-то да решит.

— Решит, — сыскарь задумался. — Зложелатели могут показать себя и сделать ряд ошибок, по которым их будет возможно переловить.

— Но если… если вдруг они добьются своего и Леонар... — всхлипнула виконтесса.

Уртик поспешил её успокоить:

— Да. Чтобы, не дайте боги, этого не произошло, мне нужно разрешение: пригласите на венчание нескольких людей… — наскоро сделанный список перекочевал в руки Манса Фаилхаита, и он согласно закивал.

— Надеюсь, скоро мы избавимся от недоброжелателей.

— Нас просят подойти в кабинет отца, — постучался в шкаф Леонар. Ответа не дождался. — Вам лучше выйти, леди. Иначе я схожу за универсальным средством открытия дверей – топором. Благо, теперь я верю – он действенен.

Лорд скривился своим словам и бросил взгляд на раскуроченную входную дверь. Угрожать он не хотел, но долго уговаривать не желал.

Шкаф приоткрылся и, к удивлению юного лорда, Химемия вышла. Посмотрела на него с грустью и поправила помятое платье. Бинты все разболтались, и девушка пониже опустила голову, спряталась в капюшон.