Чудовище и красавец

Сегодня было очередное занятие с психологом. По сути, все больше походило на допрос, ведь обычно к нему ходят добровольно, желая высказаться. Стася же такой потребности не испытывала вовсе.

Под сеансы Нат отвел свой кабинет, особо настаивая на этом. Там им и мешать, дескать, не будут, и обстановка располагающая — тихо, спокойно, уютно. Объяснение и его настойчивость, особенно в доме, где нереальное количество комнат, лишь вызвали у Стаси новые приступы параноидального бреда- " а вдруг он в шкафу запрется и будет подслушивать?".

— Расскажите о своем самом радостном воспоминании из детства?

— Я…Не знаю.

— Их так много, что не можете выбрать что-то одно? — внимательно вглядывалась в нее психолог, женщина средних лет в огромных очках с толстыми линзами, делавших ее похожей на сумасшедшуюю прорицательницу из " Гарри Поттера"- или же их не вообще?

— Ну…я…много. да, наверно, много- Стася усмехнулась, увидев, как женщина поставила пометку карандашом в своем блокноте. Не человек, а сборник клише и штампов о психологах.

— Хорошо, назовите любое из них, что придет на ум. Без выбора- пытливо смотрела в ожидании ответа.

— Наверно, когда с папой и мамой в зоопарк ходили- девушка приготовилась к расспросам, но их не последовало.

— Попробуйте перенестись в тот день, вспомните те эмоции, что тогда ощущали. Можете описать их словами?

— Счастье. Радость. Чувство….чувство защищённости, полноценности…

— Хорошо. А сейчас как часто думаете об отце? — на предыдущих сенасах выяснили, что Стася действительно очень переживает по поводу развода родителей, смерти отца. Казалось, это не сильно отразилось на ее жизни- в ее окружении, там, где она росла, многие воспитывались в "однополой" семье- мама и бабушка. Отцы как-то не приживались- кто сбегал от ответственности, кто спивался, кто уезжал на вахту, сокращая наезды домой до минимума, чтобы потом прибиться к первым, кто сбегал. Был даже один, живший несколько лет на две семьи. Местная легенда. Ревнивые жены, когда хотели упрекнуть мужа в том, что задерживается или не берет трубку, частенько говаривали: " А я откуда знаю, может, у тебя там вторая семья, как у Лёньки Серова!?". После нескольких сеансов Стася поняла, что ее боль- глубоко внутри. Что во всех мужчинах она подсознательно искала те отцовскик любовь и заботу, что недополучила в детстве.

— Сейчас уже меньше….- пальцем выписывала круги на вельветовые штанах, не поднимая головы.

— Отлично. Давайте немного по отрицательным эмоциям пройдемся- самое плохое воспоминание? Есть то, что хотели бы забыть?

— Я….- воспоминания лавиной накрыли. Сдавило грудь, словно огромные невидимые руки обхватили, до хруста в костях, лёгкие перестали наполняться воздухом- есть… — почти прохрипела. Есть! То, что она навеки хотела бы забыть. Как страшный сон…

— Это было на тренировке…

Глава 54

Вновь пришла в себя уже в спальне Ната. Заворочавшись, попыталась избавиться от спазма в мышцах затекшей шеи, обнаружила, что лежит на плече Ната, полностью прижавшись к нему. В мягком свете ночника он казался таким юным, совсем мальчишкой. Полумрак сглаживал жёсткие волевые черты его лица.

На ней же была тоненькая сорочка, вообще без белья. Господи! Пожалуйста, пусть это будет Нина! Пусть она ее переодевала!

Почувствовав движение, он открыл глаза.

— Наконец-то, спящая красавица. Как себя чувствуешь спрашивать не буду- увидев, что она поморщилась, притянул ее к себе- что болит?

— Только шея- собственный голос показался карканьем вороны.

— Понял- он начал аккуратными движениями массировать шею, умело, приятно. Спазм потхоньку отступал, хотелось замурлыкать- так было хорошо. Внезапно он остановился, повернув ее к себе:

— А теперь скажи мне, что случилось? Это после отказа от таблеток? Или для тебя ещё непривычно… — он замялся, не зная, какие подобрать слова, чтобы не задеть.

Она усмехнулась:

— Да, для меня несколько непривычно быть без ног. Несколько непривычно, что ты, непонятно по какой причине, удерживаешь меня здесь. Непривычно, что я — не человек, а… — эмоции захлестнули, слезы застилали глаза. Она из последних сил держалась. Но когда Нат большой сильной рукой обнял ее, притянув к себе, дала им волю, разрыдавшись.

— Пойми, я — не проект " благотворительность 2.0". Я- человек. Меня твоя жалость…она…

— Твою мать! — рявкнул он, заставив ее вздрогнуть. Впившись поцелуем в ее губы, он жадно сминал их, лаская ее груди, соблазнительно натягивавшие острыми сосками тонкую ткань ночнушки.

Другая его рука скользнула вниз, раздвинув ее ноги. Чувствительность не прошла, как говорили доктора, просто будет долго восстанавливаться. Каждое касание — будто через толщу, броню. Едва уловимо. Но когда его большая рука накрыла низ живота- волны удовольствия стали разливаться по ее телу. Попытки выбраться из его крепких объятий были тщетными- как справиться с лавиной, накрывающей все на своем пути? Мощью? Силой?