Чудовище и красавец

— Согласно традиционной классификации, Василисы делятся на три категории, — размеренно диктовала я. — Прекрасная, Премудрая и «Да что мне, разорваться, что ли?». К каждой требуется свой подход. Василисы Премудрые, к примеру, предпочитают мужчин-дураков.

— Почему? — изумленно спросили одновременно две студентки, Тинкер и Дейве.

Но и в глазах остальных, промолчавших, читался тот же вопрос.

— Характер у них такой, — ответила я. — Они по своей природе — руководители. Хозяйственны, инициативны, любят порядок. Им нужно в семье главенствовать, а Иваны-дураки легче идут на роль ведомых.

— А Василисы Прекрасные что? — поинтересовалась Динь.

— А что Прекрасные? — пожала плечами я. — С Прекрасными все проще. Их замуж выдать, сами понимаете, не проблема. Только вот… — я поморщилась, — следить за ними надо до свадьбы.

— В каком смысле следить? — уточнила Майя, нахмурив брови.

— Клептоманки они, — вздохнула я. — Так и норовят какую-нибудь мелочь стащить. Даже на пиру еду со стола тянут и в рукава прячут. Вроде и пустяк, но, если попадаются, очень неудобно получается.

После медового месяца мне впервые в жизни было трудновато сосредоточиться на занятиях, поэтому я была рада, когда рабочий день подошел к концу. Зашла в кабинет, чтобы забрать кое-какие вещи, после чего намеревалась отправиться телепортом во дворец своего мужа. Наш общий, точнее, но к этому еще поди привыкни. Заодно и почту посмотреть: от Несмеяны с Дарьеном как раз должно было прийти приглашение на бал.

— Ну, как дела?

Я обернулась, ожидая увидеть на пороге Мелюзину, но вместо этого с удивлением обнаружила в воздухе ту самую фею, что несколько недель назад устроила мне знакомство с герцогом Корром.

— Дела хорошо, — сообщила я, опуская в сумку стопку домашних заданий. — Только… боюсь, не совсем так, как вам бы понравилось.

— Отчего же? — склонила голову набок фея. — Ты ведь вышла замуж.

— Вышла, — кивнула я. — Но… как бы это сказать… Не совсем за того, за кого вы меня сватали. Это не страшно, — поспешила добавить я, не горя желанием расстраивать коллегу. — Мы все иногда совершаем ошибки. А подобранная вами кандидатура была совсем не плоха.

— Мы все и вправду порой ошибаемся, — глубокомысленно заметила фея. — Но это ведь не тот случай, верно? Аладдин эйн Эртогрул, принц, второй сын в семье. Двадцать восемь лет. Никогда не был женат, вредных привычек не имеет. Совместимость девяносто семь процентов.

Я очень медленно, словно каждое движение давалось с невероятным трудом, распрямила спину и подняла голову. Уставилась на фею, должно быть, с тем же выражением, с каким Василиса Прекрасная глядит на Ивана-дурака, с полпинка решившего сложнейшую головоломку.

— Я полагала, что найденным вами женихом был маркиз Дарьей Корр, ныне герцог, — напомнила я, буравя собеседницу взглядом. — Совместимость восемьдесят три процента, если не ошибаюсь.

— Хорошая совместимость, — важно кивнула фея. — Но с принцем Аладдином все-таки лучше. Поэтому для тебя я выбрала именно его. А Дарьей Корр это так, небольшая уловка, которая должна была заставить тебя всерьез задуматься о замужестве. Ведь до тех пор ты совершенно не видела себя в роли невесты, не так ли?

— Допустим, — подтвердила я, начиная сердиться. — Но если вы с самого начала намеревались свести меня с Аладдином, к чему было так все усложнять?

— Если помнишь, ты и на Корра согласилась с большим трудом, — усмехнулась фея. — А то был зрелый мужчина, начисто лишенный романтических настроений. Как бы ты отреагировала, намекни я тебе тогда на брак с твоим собственным подопечным, к тому же настоящим принцем, почти что на белом коне, молодым, да еще и — ни больше ни меньше — по любви?

— Как минимум, обвинила бы вас в профнепригодности, — невольно усмехнулась я.

А скорее всего, еще и порекомендовала бы обратиться в лечебницу для душевнобольных.

— Вот видишь! — И фея, которой вряд ли было меньше девяноста лет, по-ребячески мне подмигнула. — Ну, я пойду. А вы живите долго и счастливо.

— Спасибо! — поблагодарила крестную я.

— Кстати, как летается?

И, не дожидаясь моего ответа, явно очень довольная собой фея выпорхнула в открытое окно.

Я, усмехнувшись, посмотрела ей вслед. От недавнего раздражения не осталось и следа. В конце концов, у каждой из нас свои методы.