Чудовище (ЛП)

«Я всегда считала сложные части своей жизни любимыми. Если бы все было просто, то думаю, я бы умирала со скуки большую часть времени».

«Ты не имеешь понятия, о каком уровне сложности я говорю».

«Ну ладно, расскажи мне, будь любезен».

«Нет».

«Почему?»

Она хмурится, и я ненавижу, что замечаю, как ее веснушки расплескиваются по щекам, и как она надувает губы, когда на них не играет улыбка. Я быстро встряхиваю головой.

«Я даже не знаю тебя».

«Что ж, я тоже тебя не знаю, тем не менее, это не помешало тебе выпрыгнуть перед машиной, спасая мою жизнь».

Я понимаю ее точку зрения, но не хочу, чтобы она знала о моей.

«Просто могли бы мы поговорить о чем-нибудь другом?»

«Ну, мы можем, но я все равно вернусь к этому разговору, когда мы закончим другой».

«Любопытство сгубило кошку», — ухмыляюсь я.

«Верно, но уверена, если бы мне снова грозила смерть, ты бы нашел способ спасти меня. И поэтому я буду пользоваться своими шансами на любопытство».

«Ты не знаешь, когда остановиться, да?»

«Я могу потратить на это весь день».

У меня дергаются губы, и я хрущу костяшками пальцев.

«Я не в настроении излагать тебе сейчас о своем душевном состоянии».

«Может, позже ты передумаешь. Я не виновата, что слегка заинтригована человеком, который так рьяно спас мне жизнь, но, похоже, не ценит свою или не хочет жить сам».

Я снова отклоняюсь назад и замечаю, что пожилая женщина улыбается нам со своего столика. Она, вероятно, находит наше общение чем-то волшебным, чем-то, о чем она сможет рассказать своей семье по возвращении домой: «Сегодня в городе я видела двух молодых людей, изъясняющихся знаками друг с другом, и за этим было просто изумительно наблюдать. Как же чудесно, что они все еще могут вести такие глубокие и содержательные беседы!». Если бы она только знала, о чем мы на самом деле говорили, и что этот разговор не был чем-то особенным.

Я закатываю глаза в молчаливом осуждении, и Вейда, должно быть, замечает смену моего поведения, потому что усаживается немного ровнее и поправляет свой браслет перед тем, как снова на меня напасть:

«Да что не так? Ты словно не хочешь здесь находиться».

«Тебя не проведешь, да?»

Улыбаясь, она пожимает плечами, и я сжимаю руки, прежде чем ответить:

«Я не люблю людей».

«Ты не любишь людей или не любишь, что на тебя пялятся, когда ты пытаешься вести разговор?»

«И то, и другое».

Она улыбается и качает головой. Сейчас она выглядит серьезной, даже немного надменной. Она наклоняется над столом и начинает медленно, очень мягко двигать руками:

«Если серьезно, хочешь, чтобы я ушла — просто скажи мне об этом. Я оставлю тебя в покое, но все, что я пытаюсь сделать, это должным образом отблагодарить тебя за то, что ты подарил мне возможность жить дальше. У меня многое осталось, что нужно сделать в этой жизни, и было бы безумно жаль, если бы я умерла в тот день».

Я смотрю на нее и несколько раз моргаю, только чтобы заметить, что к женщине напротив нас присоединилась другая, которая также находит наш маленький молчаливый разговор намного более интересным, чем все, что они могли бы обсудить. Как бы сильно я ни стремился дать ей понять, как мне докучает неприятный вкус жизни, это первый раз за долгое время, когда я испытываю что-то нормальное. Два человека, общающихся за кофе — то, что в моем мире не случается. Я отталкиваю в сторону зарождающуюся надежду в своей груди и стараюсь не выглядеть впечатленным:

«Может, пойдем в другое место?»