Чудовище с улицы Розы; Час охоты; Вендиго, демон леса

– И никаких следов не осталось. Они просто вышли куда-то ночью и дверь не закрыли. И другие люди исчезают – то здесь, то там. А по ночам кто-то бродит…

– Кто?!

Рассказывающий выдержал надлежащую паузу и продолжил пугательный рассказ.

– Оборотни, – сказал он. – Так-то…

– Вервольфы, что ли?

– Да не, оборотни просто. Вервольф – это когда человек в волка превращается, а оборотень – это наоборот – зверь в человека. А самого человека он убивает, чтобы никто не узнал. Вот ты думаешь, что это твой друг, а это на самом деле не твой друг.

– А кто?

Рассказчик не ответил.

– Ты с чего это вдруг рассказал? – спросил второй. – Про друзей-то?

– Ни с чего. Просто. Просто ты не замечал, что Рыков… как-то изменился? После того, как он в лесу тогда заблудился.

– Изменился?

– Ну да. Ты вот посмотри, какого цвета у него глаза стали. Цвет поменяли. И в столовке он только мясо жрёт. А вчера ночью я видел – едва только стемнело и все уснули, Рыков выбрался из своей койки, огляделся и направился прямиком-прямиком… А-аа! – рявкнул рассказчик.

Его собеседник взвизгнул и, кажется, подпрыгнул.

– Придурок! – вскрикнул он. – Идиот! Дебил!

– Испугался! – рассказчик довольно рассмеялся. – Это шутка, не дёргайся, давай лучше мяч искать.

– Дурак, я язык себе прикусил…

Они продолжили поиски, продолжили шуршать по кустам, а я лежал не шевелясь, всё боялся, что они вот-вот меня обнаружат, и со страху наделают в штаны, и побегут вызывать взрослых…

Не нашли. И мяч не нашли, в норы заглянуть, конечно, не додумались.

– Куда всё-таки мяч делся? – спросил рассказчик минут через пять блужданий. – Тоже исчез. Странно. А ты про наш этот лагерь историю слышал?

– Нет.

– Тоже мрак. Раньше тут была психлечебница, вот в этом самом месте. И тут опыты на психах проводили разные.

– Опыты?

– Ага. Сверхлюдей выводили. Чтобы лучше думали и быстро бегали. А трупы прямо здесь, в лесу, закапывали.

– Какие трупы?

– Обычные. Психи то и дело умирали, не получалось из них суперменов. Вот их здесь и закапывали.

– Прямо в лесу?

– Ага. Вот тут вокруг нас одни сплошные могилы, может, мы сейчас тоже на могиле стоим…

Нет тут никаких могил, если бы были, я бы чувствовал, я чувствую и столетнюю могилу, и раньше если, а тут чисто. Какие-то кости, конечно, лежат, но совсем древние. Кстати, и про психов вранье, выдумки, никаких психических лечебниц тут не было, я знал это наверняка. После лечебниц всегда остаётся тяжёлый дух, в таких местах трудно дышать, а здесь ничего, как обычно.

– Ладно, хватит рыскать, – рассказчик плюнул. – Всё, исчез мяч.

– Власов…

– А пошёл-ка этот Власов! Тут клещей наверняка полным-полно, нацепляем – мало не покажется. Я не собираюсь больше ничего тут разыскивать, а ты как хочешь.

– Да я тоже не хочу здесь, ну его. Тут и змеи вполне себе могут быть.

– И крокодилы.

– Крокодебилы!

Они рассмеялись и вернулись на площадку, а я остался лежать. Неприятные мысли бродили в моей голове, весьма неприятные. Люди пропадают целыми семьями. Конечно, это могли быть байки, дети любят сказки рассказывать, особенно страшные, но всё же…

Всё же я стал подумывать о том, чтобы податься ещё дальше. От прекрасных здешних мест куда-нибудь поглуше. Казалось бы, ничего не случилось, подумаешь, болтовня…

Болтовня. С болтовнёй было тоже что-то не так просто. Через три дня после случая с мячом в томную послеобеденную пору я валялся в ручье, в тихом местечке, укрытом от посторонних глаз разросшимся вдоль воды кипреем. Вода текла прохладная, не успевавшая согреться на солнце, и в нестерпимую полуденную жару я пристрастился лежать в прохладе, к тому же вода текла явно полезная, настроение после неё у меня заметно улучшалось. К тому же в ручье водились пугливые рыбы необычной рубиново-изумрудной окраски, если я лежал в воде не шевелясь, они показывались из-под нависающих корней, приближались ко мне и начинали выбирать из шерсти мусор и прочую другую дрянь, это было приятно и полезно, самый всё-таки настоящий курорт. И вот в один из дней я лежал в прохладе и дремал, наблюдая только за тем, чтобы голова не опустилась в воду, и услышал шаги, и это были совсем не дети. Сначала я почуял довольно противный сигаретный дым, смешанный с крутым чесночным ароматом, затем через лес затрещали шаги. Шли двое, это я определил легко, правда, вот ступали они как-то тяжело, не по-человечески, это меня насторожило, не люблю я слишком тяжёлых людей, подозрительно это как-то.

Вот и сейчас мне это не понравилось, я осторожно вылез из ручья и, не отряхиваясь, выбрался на берег. Двое приближались. Я вдруг подумал, что они тащат тело. Так сосредоточенно и молча можно волочь только труп.

Но это оказался совсем не труп. Два мужика в спортивных костюмах, скорее всего физрук и завхоз, тащили ковёр. Точнее, палас – длинную, похожую на кишку трубу, изогнутую посередине. Мне сразу как-то полегчало, мужики натянули между двумя соснами верёвку, закинули на неё палас и принялись лупить хлопушками.

Работали они с душой, а пыли в паласе оказалось премного, она распространилась по сторонам едким облаком, достигла меня, я не удержался и чихнул.