Чудовище (Страшно красив)

Мимо меня проходили парни и девчонки. Никто даже не оборачивался в мою сторону. Отлично. По манере держаться я легко распознавал будущих чир-лидеров, сборщиков средств для различных фондов, политиков, вечных шутов и тех, кто сегодня надеялся кого-нибудь снять. Были и такие, которые сами не знали, зачем сюда пришли. Я долго стоял, разглядывая толпу.

— Клевый костюмчик, — услышал я.

Диджей запустил «Monster Mash ». Некоторые стали танцевать.

— Эй, парень, я с тобой разговариваю. Костюмчик у тебя клевый.

Это была продавщица билетов. Здешняя Дороти. Все, кто хотел попасть в зал, уже прошли туда. Мы остались с нею одни.

— А-а. Спасибо.

Я уже не помнил, когда в последний раз говорил со сверстницей.

— Кстати, и твой костюм мне нравится.

Девчонка улыбнулась и встала так, чтобы мне были видны ее ноги в ажурных колготках.

— А знаешь, как он называется? Я назвала мой костюм «Это уж точно не Канзас».

Я засмеялся и спросил:

— Татуировки у тебя настоящие?

— Нет. Зато краска для волос продержится целый месяц. Мамочке я об этом ни гу-гу. Она думает, я просто цветным лаком побрызгалась. У бабули на следующей неделе юбилей — семьдесят пять. Вот смеху будет.

Я опять засмеялся. Девчонка была довольно симпатичная, да и ножки в ажурных колготках заводили.

— А почему ты не идешь в зал?

Я покачал головой.

— Да мы договорились тут встретиться…

Зачем я это сказал? Испытание на реальность я прошел. Девчонка подумала, что у меня потрясающий костюм. Я вполне мог купить у нее билет и войти в зал.

— Понятно, — сказала «Дороти», взглянув на часы.

Я толкался у дверей еще минут пятнадцать, наблюдая за танцующими. Раз я соврал насчет встречи, идти в зал было бы глупо. По сценарию, я должен ходить взад-вперед, поглядывать на часы, затем махнуть рукой и удалиться. Но огни, музыка, смех танцующих — это притягивало меня. Уходить не хотелось. Идти в зал тоже не хотелось. Мне нравилось стоять в вестибюле. Здесь было прохладно и дул приятный ветер.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в твоем костюме? — спросила девчонка.

— Что?

— То, что ты додумался надеть поверх него обычную одежду. Получается, наполовину человек, наполовину чудовище.

— Спасибо, что оценила. У нас как раз тема по литературе — «Чудовища в романах». Слышала, наверное, про «Собор Парижской Богоматери»? Еще есть «Призрак Оперы». Кстати, куда интереснее мюзикла. Потом «Дракула». После него будем читать «Человека-невидимку». Вот я и решил нарядиться как человек, волею судьбы превратившийся в чудовище.

— Круто. С креативом у тебя все в порядке.

— Спасибо. Я взял старый костюм гориллы и чуть-чуть… модифицировал его.

— А кто у вас преподает литературу?

— Мистер… мистер Эллисон.

Я попытался на глаз определить возраст девчонки. Мы с ней явно были одногодками.

— Преимущества двенадцатого класса, — сказал я, снисходительно улыбаясь.

— Надо будет и мне попасть к нему в класс. Я пока в десятом.

«Я тоже», — чуть не вырвалось у меня, но я вовремя спохватился.

— Мне очень нравятся его уроки, — вместо этого сказал я.

Мы постояли еще немного. Потом девчонка сказала:

— Обычно я не суюсь в чужие отношения, но, по-моему, ты напрасно ждешь. Кинула тебя твоя подружка. Через пять минут заканчивается моя смена. Если хочешь, пойдем в зал со мной.

— Конечно хочу, — улыбнулся я.

— Это действительно жутковато, — сказала она.

— Что именно?

— Сама не знаю. Я еще не видела, чтобы маска могла менять выражение лица. Хмурилась или улыбалась, как у тебя.

Девчонка протянула мне руку и представилась:

— Бронуэн Крепс.

Я пожал ее руку.

— Адриан… Адриан Кинг.

— Потрясающее ощущение, — сказала она. — Какие у тебя шикарные перчатки на руках. Кажется, не руки, а лапы.

— Значит, я не зря столько времени ухлопал на подготовку костюма.

— Вау! Ты, должно быть, очень любишь Хэллоуин.

— С детства. Я был робким мальчишкой. Поэтому мне нравилось представлять себя кем-то другим. Суперменом. Или Человеком-Пауком.

— Знаешь, я тоже была робкой. Я и сейчас не особо смелая.

— Ну да? Какая же ты робкая, если заговорила со мной?

— Увидела, что подружка тебя обманула. Почувствовала родственную душу.

— Родственную душу? — улыбнулся я. — Может, и так.

— Слушай, перестань.

Бронуэн говорила про мою улыбку. Она сама выглядела довольно странно: белокожая, с пурпурными волосами. Костюм французской служанки идет девчонкам, у которых есть задатки шлюх. А эта — типичная домашняя девочка. Наверное, ее родители ушли в театр или в гости. Год назад я бы и говорить с такой не стал. Сейчас я радовался, что хоть кто-то со мной общается.

Подошла сменщица, и мы с Бронуэн отправились танцевать. Пока мы шли, она расстегнула вырез платья. Видно, решила показаться мне более соблазнительной. Над левой грудью у нее красовался паук.

— Нравятся мне пауки, — сказал я и быстро провел рукой по татуировке.

Наверное, она решила, что у меня на руках перчатки из особой резины, и не стала возражать.

— Знал бы ты, как долго мне эту татуировку делали! Всю задницу отсидела, — призналась моя новая спутница. — Давай потанцуем.

— А который час?

— Скоро полночь.