Чудовище в Академии

Прошелся вдоль берега, не удержался и прикоснулся пальцами к воде. Она приятно холодила кожу. Хорошо бы было поплавать, понырять. Всегда любил воду. Увы, сейчас это было недоступно.

Вокруг озера расположились беседки. Из одной слышались разговоры, остальные были пусты. Хотя нет. Пригляделся. В одной был виден силуэт девушки. Ждет кого-то? Подошел ближе и узнал кронну. Вряд ли ждет.

Собирался пройти мимо, как вдруг в свете выглянувшей ночной девы разглядел дорожки слез на ее щеках. «Не твое дело!» – сказал себе. Но кронна выглядела такой несчастной, что изменил свои планы и пошел к ней.

– Добрый вечер, – заговорил издалека, чтобы не напугать, зная, какой эффект мое лицо производит на людей.

– Добрый, – кронна поспешно вытерла глаза. – Владис?

Меня узнали. Польщен.

– Да, ваше величество, – чуть склонил голову в знак почтения.

– Давайте без титулов. Я здесь не как кронна, а как бывшая студентка академии. У нас есть традиция собираться вместе перед началом учебного года, вот я и приехала. Соскучилась по одногруппникам. С некоторыми мы хоть и живем рядом, но видимся крайне редко. Другие и вовсе обитают за тридевять земель. Как вам в академии? Уже привыкли?

– Нет вообще-то, – я замер рядом с ней, облокотившись на перила. – И как вас только муж отпустил?

Слова сорвались с губ раньше, чем обдумал их смысл. Но Кэрри не обиделась. Наоборот, печально улыбнулась.

– У мужа государственные дела. Иначе он был бы здесь, со мной. Дар тоже скучает по ребятам. Вот только на праздники прибыло посольство. Пришлось остаться в Ладеме.

Готов был поклясться, что с семейной жизнью кронны не все так ладно. Не зря она стояла здесь и плакала, пока ее друзья веселились в общежитии.

– Проводить вас до общежития? – предложил руку.

– Да, пожалуй, – хрупкие пальчики опустились на мой локоть. – Друзья заметят, что меня долго нет. Начнут волноваться.

Мне показалось, она хотела добавить еще что-то, но не стала. Мы медленно шли к общежитию. Темы для разговора иссякли. А говорить о чем-то пустом казалось глупым. Я думал о том, как изменилась Кэрри. Три года назад она была отчаянной девчонкой, готовой сжечь все и вся, если кто-то причинит вред людям, которых она любит. Сейчас ее огонь будто притих. Но от нее все равно веяло теплом. И почему-то радовало, что она меня не боится, в отличие от других.

– Спасибо, Владис, – кронна остановилась у двери общежития. – Простите, что помешала вашей прогулке.

– Вы не помешали, – искренне ответил я. – Будете в академии – увидимся.

– Да, конечно, – Кэрри улыбнулась и скрылась в общежитии.

Я постоял еще немного, глядя на звезды. Удивительное место. Сколько с ним связано горьких воспоминаний, но сейчас мне тут даже нравилось. Вот только понятия не имел, как смогу быть профессором. У меня не было профессорского образования. Я никогда не учился в академии. Хотя давным-давно учителя и пророчили мне блестящее будущее. Проявившаяся аномалия перечеркнула все. Сделала меня изгоем. А здесь таких, как я, пытались сделать… людьми.

Вернулся в комнату, проверил следилки. Никто не пытался сбежать. Уже радует – значит, внушение подействовало и можно засесть за книги, а не отлавливать бунтовщиков.

Утром академия кипела и бурлила – готовилась торжественная церемония начала учебного года. В ректоре просыпался комедиант. На большом тренировочном поле устанавливались трибуны. Их украшали всем, что под руку попадется. Даже устраивали соревнование на лучшее украшение среди групп второго и третьего курсов. Отдельную трибуну возводили для семьи крона и руководства академии. Обо всем этом я узнал утром, когда, вместо того чтобы с миром отпустить в Ладем, Милли попросила меня помочь с подготовкой. Будет несправедливо сказать, что работал я один. Нет, здесь нашлось множество профессоров и студентов. Сам ректор с утра зачем-то уехал в город. Зато кронна была тут же, сплетала украшения, и я исподволь любовался ею.

Закончили мы только под вечер. Я привык обходиться несколькими часами сна, но эту ночь спал так, словно перед этим неделю бодрствовал. Студенты, к их счастью, вели себя смирно. Иначе их ожидала бы сама неприятная ночь в жизни. Но они соблюдали договор. Что было само по себе странно.

Утро выдалось скверным. Стоило открыть глаза, как взгляд привлекла новенькая парадная мантия – черная, с серебряными пряжками и шитьем. Треклятый Дагеор! Мантия отправилась туда же, куда ее предшественница. Интересно, когда в академии закончится запас одежды для профессоров? Вместо безвкусного плаща выбрал светлую рубашку, штаны из грубой ткани и жемчужно-серый жилет. Излишне отросшую гриву прихватил на затылке. И не подстрижешься – студенты заикаться начнут от моей физиономии. А на фоне светлых волос и одежды шрамы кажутся бледнее. Не то чтобы они меня смущали, но я ненавидел пристальные, испуганные, иногда жалостливые взгляды прохожих.