Чудовищная ложь

У меня нет выбора, кроме как сидеть там под присмотром монстров и Талии. Мои волосы расчесывают, затем заплетают, что-то продевают через них, но мне не дают посмотреть. Руки и ноги покрыты какой-то блестящей жидкостью, которая высыхает, и когда я двигаю ими, кожа мерцает, как пойманные бриллианты. Талия надевает металлические браслеты на руки и ноги. Они роются в моей одежде, признавшись, что у них не было времени найти традиционную одежду моего размера. Мы остановились на моей меховой юбке и бюстье из черной кожи. Они даже добавляют шлейку с ножом, который дал мне Акуджи, а затем разрешают мне встать.

Наконец мне разрешают посмотреть на себя в треснувшее ручное зеркало. Я удивленно смотрю на себя. Я выгляжу совсем не так, как обычно. Мои волосы высоко подняты и блестят на свету, а бусины и драгоценные камни свисают вниз, как корона. Мои глаза дымятся до самых волос, а тело сияет, как бриллиант.

Я выгляжу как спутница монстра.

— Ты готова, — пробормотала Санни. — Ты помнишь, что произойдет?

Я киваю, почему-то нервничая, и оглядываю их. Они собрались здесь ради меня, а не ради Акуджи.

— Вы на самом деле думаете, что я должна это сделать? Я не хочу никого обидеть.

— Если ты их обижаешь, пусть катятся к черту, — огрызнулась Талия, в ее голосе зазвенела сталь.

Мои глаза расширяются, когда остальные смеются.

— Она права, — говорит Санни, беря меня за руку. — Ты - одна из нас. Ты заслуживаешь церемонии, как и Акуджи. Это только укрепит твое место в нашем мире. Не позволяй никому другому расстраивать тебя, просто сосредоточься на своем спутнике сегодня вечером. Вот что это такое — праздник любви. А теперь давай выпустим тебя, пока он не пришел за тобой.

Я смеюсь, потому что она права - Аку, вероятно, так и сделает. Нет ни цветов, ни музыки, когда меня ведут через подземелье. Я ожидала, что церемония будет здесь, но вместо этого мы отправляемся в город. Прогулка, слава богу, недолгая, потому что я слегка дрожу на ветру. Мы оказываемся перед церковью. Окна выбиты, дверей нет, но они, кажется, не замечают этого, как не замечают и иронии, что проводят здесь брачную церемонию.

Наверное, это действительно свадьба, но когда меня ведут внутрь, она совсем не похожа на человеческую. В конце прохода стоит трон, массивный, на подиуме, с двумя окнами по обе стороны, из которых открывается вид на город. Акуджи стоит на коленях перед ним, обнаженный, спиной ко мне.

Я глазею, но не задаю вопросов. Если это их церемония, я не буду возражать. Монстры заполонили каждый сантиметр церкви, даже стропила. Все они поворачиваются ко мне, когда я вхожу. Я улыбаюсь им, идя к Акуджи, но, оказавшись там, я колеблюсь, пытаясь вспомнить все, что они сказали. Я кладу руку ему на плечо, освобождая его от ожидания.

Его ожидание меня, как они это называют.

Он медленно встает и поворачивается, и когда он видит меня, его глаза наливаются красным, когда он целует меня, заставляя их улюлюкать.

— Моя идеальная спутница жизни, — рычит он. — Пора.

Я делаю шаг в его сторону, и мы оба поворачиваемся лицом друг к другу.

— Ария, сегодня я клянусь быть твоим навсегда. Я предлагаю тебе свое сердце. — Он ударяет себя в грудь. — Я предлагаю тебе свою душу и свой клинок. — Он опускается на колени.

Я сглатываю, но черпаю силы у него.

— Акуджи, сегодня я клянусь быть твоей навеки. Я предлагаю тебе свое сердце. — Я ударяю себя в грудь. — Я предлагаю тебе свою душу и свой клинок. — Я вынимаю клинок из поясного ремня, тот, что он мне подарил, и протягиваю его, стоя на коленях. Я достаю свой второй, настоящий, и протягиваю ему. От удивления его глаза округляются. Женский клинок символический и не является настоящим подарком, но он смотрит на него с желанием, благоговейно держа его в руках. Аку не обращает внимания на всех недовольных и принимает мой дар.

Принимает мои различия.

— Акуджи, лидер Ночного Клыка, принимаешь ли ты сегодня Арию в качестве своей спутницы жизни? — обращается Ророак, говоря от имени племени.

— Да, — мгновенно отвечает он, все еще стоя на коленях передо мной.

— Я повторяю, Акуджи, берешь ли ты Арию в свою спутницы жизни?

Акуджи откидывает голову назад.

— Да! — рычит он.

— Тогда пролей за нее кровь и покажи свою преданность. Сделай свое тело ее телом. Отдай ей каждый дюйм себя.

— С радостью, — рычит он, раскинув руки, наклоняясь вперед. Его руки прижимаются к камню по обе стороны от меня, когда Ророак берет у него клинок, нож, который я ему подарила, и прижимает его к своей спине. Я вижу каждую вспышку эмоций в глазах Акуджи, когда Ророак начинает вырезать мое имя на коже его спины.

Акуджи хрипит один раз, и все, но больше ничего не делает, пока медленная резьба продолжается все дальше и дальше, пока Ророак, наконец, не отступает назад и не кивает. Сидя, Акуджи улыбается мне, его выражение лица наполнено гордостью и счастьем.

Он в восторге от того, что носит мое имя и спаривается со мной. Он принимает решение за меня.

— Ария, принимаешь ли ты Акуджи, лидера Ночных Клыков, в качестве своего спутника жизни? — поднимается Санни.