Чудовица и Красавище

Не так давно Белла жаловалась Галке, что ей поступают рекламные звонки с незнакомых номеров: то из банка предлагают взять выгодный кредит, то какие-то фирмы уговаривают приобрести их замечательную продукцию. Галка тогда рассмеялась и сказала, что в телефоне есть удобная функция отключения вызовов от неизвестных абонентов, и даже сама помогла Белле установить её. И вот теперь, получается, если номер телефона руководителя театра, Валерия Ивановича стёрли у Белки из контактов, то он не сможет дозвониться ей. Его номер будет определяться как неизвестный и блокироваться. Ну, ничего. Главное, что ещё не поздно всё исправить.

Белла просмотрела список пропущенных звонков с неизвестных номеров и набрала первый из них. После третьего гудка послышался знакомый голос Валерия Ивановича:

– Белла, добрый день! Куда же ты пропала? Я звонил столько раз, даже домой к тебе ездил, а потом и к твоей матушке. Почему ты не говорила, что твоя мама – поэтесса? У неё есть потрясающие пьесы в стихах. Это же что-то невероятное! Комедия «Пять невест на одно место» и «Новые двенадцать месяцев»! Надо непременно поставить их в нашем театре… Ох, что это я? С тобой ничего не случилось?

– Нет, – девушка невольно заулыбалась, так приятно было осознавать, что хоть кто-то заботится о ней, – просто уезжала за город, связь тут очень плохая.

– Как же я рад, что ты объявилась! Мой старый друг Александр Эдуардович совсем меня задёргал. Где, говорит, эта талантливая девушка, исполняющая роль Герды? Ты его просто покорила своей игрой и образом. Он сразу вернулся в Москву, ворвался к сценаристам и стал требовать, чтобы в сериале была бедная девушка-сирота. Это центральная роль! По фильму ты будешь то крестьянкой, то фрейлиной, то фавориткой короля. Такой скандал вышел! Сценаристы кинулись жаловаться продюсеру, а Александр Эдуардович упёрся: либо эта девушка снимается в сериале, либо «кина не будет»!.. Я всегда говорил, что ты очень талантлива, и непременно станешь знаменитой. Ты обладаешь удивительным даром передать зрителям душевную боль, надломленность, и в то же время, показать, что нельзя сдаваться… Надеюсь, что ты сможешь через три дня вернуться в город для подписания контракта? Конечно, если твой муж не против съёмок в сериале…

– Муж? – Белла даже поперхнулась. – Какой ещё муж?

– Ну, как же, – удивился Валерий Иванович. – Галина, твоя подруга, сразу узнала, что тебя приглашают на роль. Она сказала, что хочет первой сообщить тебе об этом, а на следующий день перезвонила мне и ошарашила тем, что ты вышла замуж и уехала из города. Ещё добавила, что супруг очень ревнивый, запрещает всякие съёмки. Я решил, что она, наверное, побоялась тебе говорить о сериале и решил сам дозвониться.

– Правда? – девушка не заметила, что её пальцы с силой сдавили телефон. – Галла что-то перепутала, видимо, это связано с её болезнью.

– Вот ведь несчастье, – посочувствовал режиссёр. – Она в больнице?

– Пока нет, – ответила Белла, – но скоро будет. В травматологии…

Стихи и принцесса.

– Алло, мама! – Белка наконец-то дозвонилась до неё с третьего раза.

– Нет, это не мама, а её хладный труп, – послышался обиженный голос поэтессы. – Ты оставила меня умирать с голоду и уехала в неизвестном направлении.

– Не драматизируй. Я оставляла тебе деньги. В соседнем доме есть хорошее кафе.

– Ты знаешь, как я не люблю эти забегаловки, – застонала мать. – Там клопы, тараканы и свиной грипп. Хорошо хоть твой театральный руководитель приезжал, Валерий Иванович. Такой галантный мужчина! Моими пьесами интересовался. Потом увидел, что у меня даже к чаю ничего нет, сходил в супермаркет, принёс торт, нарезку, сыр. Так мило. Пока он ходил, я успела привести себя в божеский вид, надела то сиреневое новогоднее платье… Знаешь, оно меня старит. Надо съездить и купить мне приличную одежду. Ты давно ничего мне не покупала, только тратишь деньги на всякую ерунду, а родной матери…

– Хорошо, мама, не заводись. Я откладывала деньги себе на новую причёску и покраску, но раз тебе очень нужно… Кстати, очень рада, что Валерий Иванович развлёк тебя. Я скоро приеду.

– Ты даже не спросила принял ли Шартугин мои стихи для обзора, – обиженно засопела поэтесса.

– Вообще-то, я не могу сейчас долго разговаривать. Если услышат, что я тут болтаю, то…

– А вот и принял! – перебила мать. – Я убедила этого негодяя взять мой цикл «Ампутация непорочности»! Ты, наверное, не помнишь этих стихов. Вроде, ты тогда с ангиной была, бредила от жара, а на меня внезапно вдохновение свалилось, и я за три дня цикл наваяла. Вот как начинается:

Жизнь, словно лестница. Мы, словно яйца.

Если упал, то уже не подняться.

Мы не любовники, просто прохожие.

Чувства к тебе навсегда заморожены.

Дал и отнял своё сердце повеса.

Я без тебя снова стану принцессой…

Белка отключила телефон и затаила дыхание. Ей показалось, что она различила тихие шаги за дверью. На цыпочках девушка подкралась к кровати и замерла, прислушиваясь. Всё было тихо…