Чудозавр

— Все прошлое записано в книгах.

— О вас мы еще ничего не учили, — сказала Джейн. — Расскажите нам побольше о самом себе. Мы о вас ничего не знаем, а вы такой хороший.

Диво разгладило свои баки и улыбнулось.

— Пожалуйста, расскажите! — пристали к нему дети все разом. Удивительно, как легко привыкаешь даже к самым невероятным вещам: пять минут тому назад дети не имели ни малейшего понятия о том, что на свете существует какой-то Псаммиад, а теперь они уже разговаривали с ним, как со старым знакомым.

Диво вытянуло свои глаза на рожках и блаженно прижмурилось:

— Как солнце-то ярко светит: совсем как в прежние времена! Кстати, откуда вы теперь достаете мегатериев?

— Чего? — спросили дети разом. Нелегко ведь вспомнить, особенно когда вы удивлены или взволнованы, что спрашивать «чего?» невежливо.

— А птеродактилей теперь много водится? — продолжало Диво. Дети молчали, не зная, что сказать.

— Что же вам дают теперь на завтрак? — спросило опять Диво, теряя терпение. — И кто вас теперь кормит?

— Мама дает нам яйца, ветчину, хлеб, молоко и всякую всячину. А что это такое мега… или птеро… как это вы их назвали? И разве их кто-нибудь ест? — перебивая друг дружку, оттараторили Антея и Джейн.

— Еще бы! В мое время у каждого на завтрак был по крайней мере птеродактиль; он немного похож на птицу и немного на крокодила. Я уверен, что, слегка поджаренный на вертеле, он был очень вкусным. В старину вот как все это делалось. В те времена наше племя было многочисленно, и вот, обыкновенно ранним утром, люди выходили искать нас, Псаммиадов, и говорили нам свои желания. Большею частью для этого посылали мальчиков; и нередко старшему сыну в семье поручали, чтобы он попросил мегатерия. Это животное было ростом со слона и мяса на нем было, конечно, очень много. Когда хотели рыбы, то просили ихтиозавра: он был от двадцати до сорока футов длиною, значит, его вполне хватало на завтрак. Если нужна была птица, то просили птеродактиля: в нем тоже было чего поесть. Иные дети высказывали порой и разные другие желания; но когда в семье ожидали гостей, то обыкновенно просили мегатерия или ихтиозавра: у последнего плавники считались очень тонким лакомством, а из хвоста приготовлялась прекрасная уха.

— Должно быть, тогда оставались целые кучи холодного мяса? — вообразила Антея, у которой уже проявлялись задатки будущей хорошей хозяйки.

— О, нет! — разочаровало ее Диво. — Этого не могло случиться, ведь вечером, после захода солнца, все остатки обращались в камни. Мне говорили, что и теперь еще здесь повсюду находят окаменелые кости.

— Кто же вам это говорил? — спросил Кирилл.

Диво вдруг нахмурилось и начало зарываться в песок.

— Нет, нет, пожалуйста, не уходите! — закричали дети. — Расскажите нам, что еще было, когда на завтрак давали мегатериев. Было ли тогда на свете все так же, как и теперь?

— Ничего подобного, — вздохнуло Диво. — Здесь кругом был песок; на деревьях рос уголь, а цветы барвинка были величиной с тарелку, они и теперь тут встречаются, окаменелые, конечно. Наше племя жило на берегу моря. Дети часто приходили к нам со своими кремневыми лопатками и каменными ведерками и строили для нас песочные замки. Вот уж много тысяч лет минуло с тех пор, а, говорят, дети и теперь еще строят замки из песка. Да, трудно отстать от старой привычки!

— Но почему же вы перестали жить в замках? — спросил Роберт.

— Это грустная история, — опять вздохнуло Диво, запечалившись. — Людям пришла фантазия окружать замки рвом, и вот противное шумное море стало заливаться в эти рвы. Наше древнее племя, порожденное горячим первобытным солнцем, сырости не выносит. Поэтому многие из нас стали простужаться и умирать. Так нас оставалось все меньше и меньше; пришла, наконец, такая пора, что люди уже не просили у нас никакой другой дичи, а только одних лишь мегатериев и ели про запас вдвое больше, чем хотелось: ведь могли пройти целые недели, прежде чем удастся встретить другого Псаммиада, который исполнит просьбу.

— А вас море ни разу не вымочило? — спросил Роберт. Дрожь пробежала по телу Дива.

— Единственный раз в моей жизни, и то лишь один кончик двенадцатого волоска моей левой баки. Это место до сих пор дает себя знать в дурную погоду. Но и одного такого случая было вполне достаточно для меня. Высушив свою бедную левую баку, я тотчас же ушел подальше от моря и выкопал себе дом в теплом сухом песке. Так я с тех пор и живу. Потом и море отсюда отступило. А теперь я расскажу вам кое-что другое.

— Будьте добры, ответьте еще на один вопрос, — сказала Антея. — А сейчас вы может исполнять чужие желания?

— Разумеется, — подтвердило Диво. — Разве я не исполнил вашего желания несколько минут тому назад? Кто-то из вас сказал: «Мы желали бы с вами познакомиться», и вот я теперь с вами беседую.

— Пожалуйста, исполните еще что-нибудь!

— Хорошо, но только говорите скорее, я уже устал.