Чудожизнь

Мои родители были полной противоположностью друг друга. Папа был очень красивым и видным, у него правильные черты лица, прямой нос, очень светлые голубые глаза, с красным ободком вокруг, белые ресницы. Я запомнила отца больше всего летом. Он был белокожим с курчавыми золотыми волосами, и я маленькая часто накручивала завиток над его ухом себе на пальчик. До сих пор помню ощущение мягких волос в руках и его чудесный запах. Когда он держал меня на руках, а я теребила его золотые локоны, вокруг не существовало больше ничего. Это было волшебство.

Загорал отец, как и все белокожие люди бардовым загаром, помню его спину широкую, темно красную и всю конопатую. Он громко говорил и звонко смеялся. Он был харизматичным и очень ярким мужчиной и был для меня всем. Это было божество, которым я бесконечно любовалась, восхищалась, любила. Частенько, маленькая, я забиралась к родителям в постель, обнимала папу одной рукой, слышала, как бьется его сердце и засыпала на его широкой груди.

Папа рано начал лысеть, но по бокам у него по-прежнему оставались весёлые кудряшки, которые он постоянно приглаживал, они не слушались и от ветра превращались в облачка. От папы мне достались кудрявые белые волосы, и мама придумывала разные способы расчесывания моих всегда запутанных волос, боясь сделать мне больно. Ополаскивала разными средствами чтобы было легче с ними справляться. Раньше не было бальзамов и других средств для вьющихся волос, а и они приносили мне невыносимые страдания после каждого мытья головы, они просто не хотели расчесываться, и я ходила с белой кудрявой "гривой".

Мои родители были геологами. Они часто уезжали в экспедиции и брали нас с сестрой с собой. Иногда мы выезжали всем семейством, вместе с бабушкой, на несколько месяцев. Это было до того, как я пошла в школу и у меня остались очень яркие воспоминания. Потом эти поездки прекратились, родители купили дом, куда привозили нас на лето, а зимой была учеба. Я очень скучала по этим поездкам и просила родителей взять меня снова, но они почему-то не брали.

Я помню себя очень рано, лет с 2-х. В памяти остались короткие яркие картинки-вспышки. В одной из экспедиций я помню озеро, по которому плавали большие шары из фольги. Откуда они там взялись не понятно, их было много и разного размера. Их никто их не вылавливал, что меня очень удивляло. Взрослым это было не нужно, для меня же это было Чудесным. А еще помню, в очередной экспедиции, мы жили в каком-то деревянном доме. В нашей с сестрой комнате было много игрушек и кукол, а папа рассказал нам историю о том, что все игрушки ночью оживают. Я слушала, широко раскрыв глаза и верила всему, что он говорил.

Утром все наши куклы находились в разных местах, как будто мы их и не убирали. Папа сказал, что они ночью заигрались и не успели спрятаться обратно, так и застыли до следующей ночи. Я поверила в эти Чудеса и стала относиться к своим куклам очень бережно, как к живым. В этой экспедиции через реку был перекинут висячий мост, по которому мы ходили за молоком. Было страшно и необычно.

В одной из командировок, пока мамы не было дома, папа, измучившись с моими волосами и измучив меня, взял и постриг их, как говорится «под горшок». Мама была очень сильно расстроена, а я почувствовала наконец-то облегчение и легкость. Папа научил меня ловить рыбу, копать червей, колоть дрова и правильно их складывать в печи, чтобы сразу разгорелись.

Потом папа сделал нам с сестрой лук и стрелы, и мы учились стрелять по мишеням. Однажды папа научил меня плавать, столкнув с моста в реку, я помню этот момент, мне было года три. Я пошла на дно и тут кто-то из мальчишек, купавшихся рядом, подхватил меня, и я вынырнула. Потом папа стал кричать: «Греби руками, сильнее», и я поплыла. Это было здорово, испугаться я не успела. Я помню, что практически до взрослого возраста не понимала, что такое страх и почему же люди боятся, например высоты.

Папа учил нас есть курицу руками, возражений он не терпел. Однажды, когда я пыталась с ним спорить, моя курица полетела в окно и я осталась без второго. Дисциплина в нашей семье была сродни военному воспитанию. Нас с сестрой учили слушаться и молча выполнять указания взрослых, сопротивление каралось строго.

Вернувшись в город с дачи, по выходным, мы с папой и сестрой обычно гуляли в Ботаническом саду. Никогда не заходя через центральный вход, мы шли вдоль ограждения, внимательно выискивая погнутые прутья. Они всегда находились, какие-то силачи непременно раздвигали их в разных местах. Мы по очереди аккуратно пробовали пройдет ли сначала голова, и, если она проходила, затем пролезали целиком, попадая на территорию бесплатно. Однажды, гуляя с мамой тоже, папа сорвал с клумбы огромный красный георгин и спрятал его за пазуху, показав мне глазами молчать. Дойдя до остановки трамвая, он гордо распахнул куртку и преподнес его маме. Мама была в шоке, она смотрела на него большими удивленными круглыми глазами и не могла произнести ни слова. Отец был очень доволен произведенным эффектом.