Чудские копи

– Расскажу, мам, – прошептал распухшими губами. – Только ты мне и поверишь, больше никто... Я и в самом деле от ушкуйников вырвался! Они сейчас меня ищут повсюду...

– Погоди, это кто же такие – ушкуйники? – перебила его Софья Ивановна.

– Самые обыкновенные разбойники, бандиты!.. Сначала подумал, пацаны Казанцева, только ряженые. Такие же все бритые наголо, усатые. Прикидываются, думал...

– Говорила я тебе, брось эту работу! – заворчала она. – Профессия хорошая есть, сейчас бы люди уважали. И вон как на тебе форма сидит!.. И я бы гордилась: сын – горный инженер, директор шахты!

– Не в этом дело, мам! – страдальчески проговорил Глеб и обиделся. – Не буду рассказывать, если слушать не хочешь.

– Ладно, говори...

Он посопел, промокнул ладонью кровоточащую коросту на губах.

– Честно подумал, бандиты... Но послушал, говорят по-другому, как священники в церкви. И оружие у них музейное, луки, булавы, ножи и даже мечи. Ни пистолетов, ни автоматов. Атаман у них есть – воевода Опрята, вроде даже настоящий боярин. Но командует почему-то поп... Поначалу мне даже смешно стало, думаю, разыгрывают или кино снимают, исторический фильм... Да я бы тогда знал! Ни камер нет и ничего такого... Меня сначала ушкуйники веревкой связали и спрашивают, кто такой. Ну, представился им... А они решили, что я из чудского племени. Наверное потому, что я их через слово понимаю, а они меня. Вроде, по-русски говорим, но как иностранцы... И еще ведь я к ним совершенно голым попал. Чудь летом одежды не носит, полуголым ходит... Это они между собой толковали...

– Почему голым-то?

– Я все по порядку, мама. А то и так мысли путаются... В общем, привели меня к попу. А тот поглядел и говорит, дескать, не похож я на чудина, глаза у меня не такие. И скорее всего, ордынский лазутчик! И заслан из Орды!.. Ушкуйники просто озверели, хотели в реке утопить, уже камень на шею повесили. Но тут поп вмешался, говорит, прими веру христианскую, пощадим! Да говорю, я четыре года назад еще в церкви окрестился! Все, как положено, и даже квартиру освятил, машину... Деньги на ремонт храма до сих пор даю. На Крещение в проруби купаюсь!.. А креста на шее нет, потому что снять велели, вместе с одеждой... Он заставил «Отче наш» прочитать и перекреститься. Я прочитал... Они вроде бы отступили, только поп говорит, мол, я неправильно пальцы складываю. И показал, как надо... Ну, я как надо перекрестился и спросил, кто они такие. Поп их и говорит, ушкуйники мы новгородские!..

Он сделал изумленно-страшное лицо, но мать осталась невозмутимой и какой-то полусонной.

– Мам, ты что, не врубаешься? Или не слышишь?

– Отчего же, слышу, – обронила та. – Ушкуйники новгородские...

– А знаешь, когда они на свете жили?

– Когда?..

– Лет пятьсот назад! Или даже больше... А раз за ордынца меня приняли, значит, во времена монголотатарского ига. Орду и ордынцев они и потом вспоминали... Пришли и до сих пор в горах бродят. Будто курганы с золотом ищут...

Она выслушала столь неправдоподобную историю, но даже глазом не моргнула.

– И что же, отпустили?

– В том-то и дело, что нет! – с отчаянием проговорил Глеб. – Поп этот и говорит, дескать, раз ты христианин, то должен помочь нам!.. Мол, ты горы и земли по реке Томь хорошо знаешь? Знаю, говорю, весь Кузбасс и всю Горную Шорию до самого Алтая изъездил, еще в юности. А по Томи много раз на катерах ходил... Тогда проводником нашим будешь, говорит, вожатым. Выведи нас из этих гор проклятых, не можем дорогу найти!.. Куда я выведу, если сам не знаю, где нахожусь? Посмотрю кругом, вроде бы на вершине Мустага, но в какую сторону ни пойду, все получается в гору. Должно-то быть наоборот, вниз, с горы! Сам запутался... Ушкуйники не поверили и стали пытать меня, мам. Удавку на шею надевали и душили, потом хотели ухо отрезать... А поп этот железным крестом бил и обещал шкуру спустить...

Он чуть не заплакал и умолк на минуту.

– Как же ты попал к разбойникам? – спросила Софья Ивановна, внешне никак не выдавая жалости.

– Все из-за этого хранителя музея! Он с ними связан, теперь я точно знаю. А то как бы они выследили меня на Кургане?

– Какого хранителя?

– Геологического музея! На Пионерском проспекте!.. Он откуда-то узнал, что я буду ужинать на горе. И натравил их!..

Она не торопила, давая возможность сглотнуть слезы обиды и глубокого разочарования. Он же помолчал, отвернувшись в сторону, и голос его вдруг изменился, стал знакомым, сыновьим.

– Но может, и не хранитель вовсе... А сама Айдора. Хотя мне не верится. Не хочется верить!.. Она такая прекрасная! Чудесная!.. Я таких не встречал.

– Ты про каждую так говорил...

– Мама, это та самая Айдора! Которая вывела меня из Кайбыни. Помнишь, мы в разведку ездили, с батей и Никитой?

– Помню...

– Недавно она во сне приснилась... Я еще звонил и имя спрашивал. Ее зовут Айдора! Она теперь взрослая. – Глеб внезапно вдохновился, и воспаленные глаза засветились в темноте. – Зелье мне подала и велела пить... Такое ощущение, будто отравила. У меня все путается теперь, как во сне...

– Ты что же, опять в эту штольню ездил?