Чугунная Тревога

Сами кредиты стали ещё одной ловушкой для населения. Жить красиво хотелось всем, а денег не было почти ни у кого. Эпоха дикого накопления капитала началась. Предприниматели с важным видом обсуждали в банках выделение очередного транша, тогда как простые трудовые люди оказались если не у разбитого корыта, то близко к тому. Но в том не было чьей-либо вины, ведь сменить власть это одно, а изменить народ – это совсем другое. При коммунизме было хорошо – знай себе работай на заводе, всё хорошо. Начальство не лютует, не увольняет никого, можно не беспокоиться за своё будущее. На заводике приворовывают, на огороде умудряются выращивать картошку, вот, считай, и рецепт семейного счастья. Правда, в этом рецепте не было такого пункта, как развитие. Развитие в советском союзе предполагало проход через партийные органы.

Члены партии были привелегированной кастой по отношению к беспартийным. Им могли выделить квартиру – в первую очередь, во время продвижения по службе партбилет – важное преимущество перед конкурентами. А если у всех партбилет есть – то партийный стаж. За утрату партбилета сурово наказывали, зато при его наличии в кармане, партия могла отмазать даже от явной уголовщины – ну оступился человек, ну с кем не бывает? Поручатся партийные органы за человека, и ему вместо пяти лет колонии дадут свободу. Пропесочат в партии – не без этого, но иначе никак.

«Правильный» гражданин это тот, кто сначала был пионером, потом комсомольцем, кандидатом в члены партии, а потом уже и заветную красную книжечку получал – универсальное свидетельство о идейной пригодности советскому государству. Без такой книжечки немыслимо занять управленческий пост, по крайней мере, на тысячу директоров предприятий, организаций, заводов или цехов, мог найтись всего один беспартийный, да и то на второстепенном объекте… .

Изменения в общественной жизни были глобальными, затрагивающими всё, от самых низов до самого верха. В один день замполиты всех воинских частей бросили в урну свои красные книжечки и начали читать совсем другие лекции, уже без коммунистического надрывного пафоса о торжестве социализма и без загнивающего капитализма… Естественно, что люди были в подвешенном состоянии, пропаганда не проходит так легко, не забывается, стоит лишь закрыть глаза…

Берси, приличия ради, решил навестить автозавод фирмы АЗЛК, выпускавший когда-то Москвичи. Автомобиль «москвич» был третьим по доступности малолитражным авто, после Оки и Запорожца. И естественно, АЗЛК пользовался уважением, стоя в табели о рангах советского автопрома выше малолитражек, но ниже полноразмерных машин, вроде волги. Все автомобилестроительные конвейеры в СССР были остановлены, причина тому – переход на катушечную электроэнергию – даже если в автомобиль ставился бензиновый или дизельный двигатель, в нём всё равно устанавливать решили катушки – для езды по зонам с покрытием. Такой вот гибрид.

Директор завода АЗЛК, новый, назначенный взамен уже рассохшегося от возраста партийца, встречал президента страны вместе со всем коллективом, было много камер, однако, они держались в сторонке. Берси зашёл в здание цеха, в сопровождении положенной челяди. Директор сходу предложил:

– Господин президент, может, пройдём в музей АЗЛК?

– В этом нет необходимости, – отмахнулся Берси, – пошли к первому конвейеру.

И вся дружная компания направилась к сборочному конвейеру. Конечно, Берси сделал, что мог, чтобы сделать предприятие более современным – на сборке появилось множество роботов, новое оборудование, конвейер для выпуска иного автомобиля… Однако, вот чего Берси не мог сделать – так это новых рабочих. Рабочие АЗЛК пока ещё только начали понимать, в какую задницу влетели – когда из магазинов обратно вернулась партия товара, их Москвичи в самой Москве популярностью уже не пользовались. Те, кто мог себе позволить москвич, предпочитали взять кредит, но купить иномарку, те, кто не мог позволить москвич – ходили пешком или покупали Оку, как самый адекватный вариант для города. Коммерческая ниша москвича оказалась пустой. Внезапно, из производителя всем нужных машин, которые с рукам отрывали, завод превратился в производителя морально-устаревшего автохлама. Берси строго спросил:

– Я надеюсь, вы провели весь курс обучения, который я вам рекомендовал?

– Провели, господин президент, всё готово к запуску…

– Замечательно, – Берси хмыкнул, – модели мы с тобой уже обсуждали, поэтому я надеюсь, ваше предприятие хотя бы не обанкротится…

Директор кивнул. Берси пошёл мимо конвейера в отдел ОТК, в котором работали в том числе и роботы, которые сканировали детали всеми доступными инструментами и производили выбраковку.