Читаем Чукчи. Том II. Религия полностью

а) Наружу немного подальше пошел я, кочки есть там, две кочки. Впереди виднеется одна [из них], пусть совсем близко [к ней] другая. Там, как бы по ту сторону неба дальше отправился я. К кочке придя, к ближайшей, говорю я: «Эй!» Сам кричу я, как будто кочка говорит. Потом я: «Нет, [это] я!» — «Вот диво, откуда?» — «Нет, от нижнего народа я пришел». — «Вот диво! Зачем ты пришел? Издали сюда зачем пришел?» Старушка, как будто старая, первозданная старушка в пологу есть. Kuc?-?eut имя. Соседка ее, Главная жительница, дальнейшая кочка, имя Raucga-?aut.[262] «Ну-ка, что скажет Raucga-?aut, заклинаний старушка?»

«Туда, вперед иди!» Ушел я туда, в передний дом. Снова — как прежде. «Эй, эй!» — «Кто?» — «Нет, я!» — «Вот диво! Откуда?» — «Нижний житель я». — «Вот диво! Зачем ты?» — «Слушай вот: человек хворает из моего народа, хворает сильно. Вот я и прибегнул за помощью, пришел». — «Ух, вот диво! Что говорит тамошняя другая старушка?» — «Говорит: „Вот туда ступай. Что скажет Главная жительница?“ — „Эге! Ух! Стой, стой, я выйду! Не напрасно же ты сюда из такой дали пришел“. Там с верхушки кочки травку, тамошнюю, сорвал. Как будто старушка это. Из переднего дома я возвратился. Туда пришел опять. К первой кочке. „Эй, эй! Двое нас теперь“. Спутница кричит: „Сестра! Ну, пойдем! Не напрасно же сюда [издали] человек пришел“. — „Эге! Стой, стой! Я выйду“».

Снова я травку беру, как прежде. Потом, две травки взяв, домой уношу. Снова домой возвращаюсь, как будто из-за неба, из очень дальнего места. Домой придя, в мой дом только что придя, весь народ там есть в жилище. Старушек двух я принес, там поместил. Где есть больной человек, там близко поместил, повыше его. Так ночевали. Назавтра при первом пробуждении сумочки две сделал, совсем маленькие. Кусочки жиру туда засунул для каждой, как будто данные им в дар. Потом на старое место унес, где какую вчера травку взял, как на прежнем месте положил, в переднем и в заднем доме. Снова вернулся домой, возвратился. На прежнее место, как будто с неба прибыл.

Сообщил Aj?anvan, оленный чукча,в Колымском округе.

б) Болен я, от Правой стороны рассвета прошу: «Помоги мне, духов, бытием посмотри на меня!» Говорит Правая сторона рассвета: «Не хочу!» — «Верхушка рассвета! Помоги мне, духов бытием посмотри на меня!» Говорит Верхушка рассвета: «Не хочу!». От Левой стороны рассвета я прошу: «Помоги мне, духов бытием посмотри на меня!» Левая сторона рассвета говорит: «Не хочу!» У Передней головы я прошу: «Помоги мне, духов бытием посмотри на меня!» Передняя голова говорит: «У Задней головы попроси. У твоего жилища, у правого угла Светлая женщина, Женщина времен начала творения, старушка, у нее заговор попроси». Посетил. «Ты зачем пришел?» — «Болен я, духов бытием посмотри на меня!» — «Пожалуй, попробую». Травку дала, железную птицу, железного копчика. Обтерся травкой, болезнь извлек, стаей куропаток сделал, железным копчиком она должна быть убита и съедена.

Сообщил Valь, оленный чукча,в Колымском округе.

в) Когда болен человек, они призывают человека из Верхней страны и говорят так: «Сойди вниз! Я хочу, чтобы ты был моим „помощником“. И правда, что другое я могу сделать? Откуда еще я могу получить какую-нибудь помощь? Я не знаю. Если ты позволишь, то я возьму тебя „помощником“. Сойди ко мне. Я стою здесь без всякой помощи!» Затем человек, произносящий заклинания, поднимает с земли какой-нибудь небольшой предмет, например, щепку, и заявляет, что это — Человек из Верхней страны. После этого он просит у Передней головы (звезда Арктур) ее оленью упряжку и говорит: «О, Передняя голова! Дай мне твоих лучших оленьих быков. Они нужны для упряжки этому человеку». Он просит также у Rultennin’a (созвездие Ориона) его бич. Затем Человек из Верхней страны отправляется в поездку. Сперва он посещает «существа Земли». Он подъезжает к ним, и они говорят: «Ты приехал?» (на самом деле произносящий заклинание, конечно, стоит на месте). «Да, я приехал!» — «Кто ты?» — «О, я только „помощник“. Я приехал спросить, где этот человек. Он здесь, должно быть». — «Но мы ничего не знаем. Неизвестно, где он. Мы не можем сказать тебе что-нибудь о нем». Тогда он уходит от них. Стоит и говорит: «О, куда я должен итти? Где он?» Он идет к Верхнему существу (Gьrgol-vaьrgьn). «О, ты приехал?» — «Да!» — «Чего ты хочешь?» — «Я только ищу. Я — „помощник“ тех людей». — «Правда! Но мы ничего не знаем. Этот человек не приходил к нам. Он нам незнаком». — «Вот как! Но где он может быть?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология