Чухра

– Ну, что ж, дорогуша. Скажи спасибо, что ты ее не активировала, а то бы сейчас, уже готовилась к похоронам своего подростка. – У медсестры округлились глаза, и она набрала воздуха, чтобы что-то сказать, но директор с улыбкой продолжил. – Хорошо, что ты плохо умеешь пользоваться шлемом. Загрузить то ты загрузила, но как я сказал, не активировала. Твоя программа, это действительно адаптационно-реанимационная программа, но не для пострадавших людей, а именно для солдат, пострадавших на поле боя. Так что, она для военных, а точнее, для колониально-наземных войск. В программе шесть подразделов и каждый отвечает за определенное направление реанимации, а ты, в своем стремлении помочь, загрузила ему все сразу. Это не очень хорошо. Во-первых, он подросток, а не взрослый человек. Во-вторых, ему бы хватило и двух первых раздела, а остальное, это как бы, инструкции и правила для командира малого подразделения колониальных воск. – Глаза у медсестры опять расширились и директор поспешил исправится. – Не совсем инструкции. Ты же медик и должна понимать. Допустим, человек потерял память, но у него осталась моторная память тела, так вот эти подпрограммы, помогают вспомнить человеку то, что он забыл, и как бы восстанавливают, или точнее будет сказать, соединяют, его моторную память тела с памятью мозга. Мне трудно правильно объяснить, я не специалист, но скажу точно, что для него, – он кивнул на подростка – четыре других подпрограммы не нужны, но если загрузила, куда мне деваться, я их активировал с постепенным усвоением. Пока ему десять лет, они ему не пригодятся, а спустя лет пять, может и десять, многое зависит от его будущей жизни, когда усвоятся, вполне могут пригодиться, – он криво усмехнулся. – Там даже бей без оружия имеется. Короче, лишними не будут.

– Спасибо, – тихо, но проникновенно произнесла медсестра.

– Не спеши благодарить. Ты лучше ответь, что ты еще ему закачала?

Медсестра пожала плечами и немного виновато сообщила.

– Я хотела помочь…

– Я это уже слышал, признавайся, – перебил ее директор.

– В общем, твою техническую пластину.

– Техническую? Это какую?

– Ну ту, которую тебе подарили, про корабли.

– Вот дура! – Вырвалось у директора, но в голосе не слышалось злобы. – Так это от тебя, подростка нужно защищать, а не от опекунов. И зачем ты это сделала?

– Я испугалась. Его заберут, а он без знания языка и…, – она скривилась, – и вообще.

Директор хмыкнул, какой уже раз за сегодняшнее утро и надел шлем на голову. Прошло всего минут пять, и он снял шлем, крутанул головой и осуждающе сказал.

– Ну ты и учудила. Это же надо было додуматься, загрузить подростку знания, которые и не каждый взрослый поймет и усвоит. Конечно, кое-что из них может и пригодиться ему, но не сейчас же. Ладно, забудь. Я там немного поколдовал, установил ограничение по времени и объему. Лет через пяток, приблизительно, знания начнут усваиваться, ну а что он сможет понять к тому времени, это уже будет зависеть от него самого.

Медсестра благодарно кивнула головой несколько раз и немного виновато спросила.

– Может, пока он спит, что-то еще?

– Не боишься, выжечь ему последние мозги?

– Ну а ты осторожно, что-нибудь легкое, что бы ему помогло уже сейчас. У меня последнее время нехорошо на душе, тревожно. Боюсь, заберут его у нас и не вернут.

– Что ты так вцепилась в него?

– Не знаю. К душе пришелся. Жалко мне его.

– Жалко, жалко. Таких как он, целый приют. Жалей сколько хочешь, а ты к нему прикипела. – Немного упрекнул директор и тут же согласился. – Ты хоть понимаешь, нет у меня ничего такого, подходящего, что могло бы ему сразу пригодиться. Чтобы я ему сейчас не установил, оно должно будет прижиться и усвоиться, а для этого время надо. Ладно, не смотри на меня так, установлю ему на усвоение технические начальные знания. Они в будущем, помогут ему усвоению и пониманию той, технической программы. – Он посидел, подумал и добавил. – И еще одну, он же мальчишка, небось драться будет. Есть у меня, немного битая, программа по первичному развитию тела и рукопашному бою. Разделить ее на части не получится, что усвоится, то и будет. Когда-то в ней четыре ранга было, а теперь, выше первого, одни ошметки остались. – Он глянул на медсестричку и с надеждой добавил. – Может с реанимационной соединится.

Кром.

Я открыл глаза и в первое время не мог понять, что со мной и где я. Последнее, что подсунула память, как этот гребаный мотоциклист вылетел на встречную полосу движения и несется прямо в лоб моей машине. Потом стеклянные брызги в лицо и ярко-красный шлем мотоциклиста…

Все, темнота.