Чума

На фоне, конечно же, неотступной тревоги и безнадежности Витя возвращался с таким прочным чувством сделанного дела, что, наградив Юрку бутылками, довольно быстро засыпал, не беспокоясь о том, что через два-три часа его скорее всего снова разбудит стук с балкона. При виде пошатывающейся призрачной фигуры за стеклом он, правда, в первый миг все равно немного вздрагивал, но быстро переходил к простому и понятному делу, а ему хотелось иметь побольше таких дел, которые точно получатся: тоже через балкон Витя бежал за добавкой, даже и не думая начинать какие-то попреки - ты же, мол, обещал, что с тебя хватит двух бутылок, и так далее: трусить по холодной ночной дороге гораздо приятнее, чем пререкаться. Что всерьез беспокоило Витю - Аня почти перестала спать. Иногда он слышал сквозь сон, как она осторожно поднимается, потом снова ложится, дыша корвалолом... "Почему ты не спишь?" - с обеспокоенной нежностью спрашивал Витя, и Аня вполголоса отвечала: "Спи, не разговаривай, а то и ты не заснешь. - Но все-таки прибавляла: - Жду - неужели и в этот раз обманет?" - "Прими таблетку". - "Я уже приняла".

Только Аню с ее высотой могли до сих пор волновать моральные вопросы обманет, не обманет... Перед Витей стояли проблемы попроще: а не припрятать ли бутылки под окном, чтобы каждый раз не бегать, а, переждав подобающее время, явиться с пивом, как будто ты его только что купил. Витя и припрятал пару бутылок в кустиках. Но они ночью оказались такими царапучими (слава богу, глаза были защищены очками), такими неотличимыми друг от друга... Пока Витя разыскивал бутылки, ему уже казалось, что вот-вот забрезжит утро, но когда он перевалился через балконные перила - "Ты что, с кем-то дрался? встревожилась Аня. - У тебя царапина на шее". "Как ты так быстро вернулся?" - вытаращил свои заплывшие японские глазки Юрка.

Без серьезной необходимости лучше не врать. Но Анина бессонница - это была серьезная необходимость, Аня по утрам бывала такая бледная... Витя подумал-подумал и решил подмешать Юрке в пиво Анину снотворную таблетку. Он попросил ее вроде как для себя, он знал, что Аня будет против подобных бесчестностей, потому украдкой растолок и завернул в бумажку. А когда пришла пора тащить для Юрки внеурочное пиво, он открыл его заранее припасенной открывашкой, сделал три-четыре глотка, в свете магазинного аквариума осторожненько ссыпал порошок в горлышко и снова напялил помятую крышку.

И правильно сделал - ему не удалось скрыть от Юрки, что бутылку уже открывали. "Я по дороге сделал несколько глотков, что тебе, жалко?" укоризненно спросил Витя, и Юрка, всегда резко добреющий с появлением выпивки, смешался: "Да пожалуйста, пей". "Так потерпел бы до дома, выпил бы из стакана", - подивилась Аня, чувствующая, что чего-то не понимает. "Недотерпеть было, ужасно пить захотелось", - развел руками Витя, и Юрке пришлось выпить откупоренную бутылку у них в комнате. "Странный какой-то вкус", - заплетающимся языком поделился он. "Да, я тоже заметил", согласился Витя.

Можешь спать спокойно, гордо объявил Витя, на цыпочках проводив Юрку по спящему коридору. Аня не одобрила: "Если он нас обманывает, это не значит, что и мы можем ему уподобляться. Тем более, что он и сам страдает". - "А то мы не страдаем". - "Мы расплачиваемся за какую-то нашу вину".

Витя даже промолчал, чтобы не заголосить двумя октавами выше обычного. Главное - Аня проспала до восьми часов. А Юрка вообще заспался, можно было выйти прогуляться вдвоем - они целую вечность нигде вдвоем не бывали.

Витя уже понял - жить нужно минутами: сейчас, в данный миг, тебя не мучают? - вот сейчас и живи. А начнешь думать о будущем - так оно у всех ужасное, только у одних через десять лет, у других через год, а у тебя через час, но в принципе никто не должен заглядывать слишком далеко, иначе никогда не сможешь вдохнуть полной грудью. Витя на берегу дышал с облегчением, и Аня, кажется, наконец разжала свои съеженные плечики.