Чума Атлантиды

— Если бы ты храпела, тебя бы тут не было.

— Ты хочешь… — изменившимся тоном произнесла она.

— Когда я захочу секса, ты об этом узнаешь.

И тут же, как по команде, раздался негромкий стук в стальную дверь каюты.

— Войдите! — громко сказал Дориан.

Дверь слегка приоткрылась, и в щелку втиснулся Коста, но едва он увидел Дориана и женщину на кровати, как резко развернулся и бросился обратно.

— Да ради бога, Коста, неужели ты никогда не видел двух голых людей? Стой. Какого черта тебе надо?

— Все будет готово к трансляции обращения к испанским пленным через час, сэр, — сообщил Коста, по-прежнему не глядя на Дориана. — Отдел общественных связей хотел бы пробежаться по тезисам.

Встав с постели, Слоун натянул штаны. Девушка тоже подскочила, отыскала свитер и с улыбкой протянула ему. Избегая встречаться с ней взглядом, Дориан швырнул свитер на кресло перед письменным столом.

— Я напишу собственные тезисы, Коста. Зайди за мной, когда будет пора.

* * *

Дориан слышал, как Йоганна извивается в постели, пытаясь привлечь его внимание, но игнорировал ее. Ему надо было сосредоточиться, найти верный посыл. Это обращение сыграет важную роль — оно задаст тон для дальнейшего продвижения в Европу, для всего того, что последует за ним.

Нужно преподнести свои цели как нечто большее, нежели простое выживание, банальный эгоизм. Необходимо выдать им решение о присоединении к Иммари как нечто возвышенное — решение присоединиться к движению. Декларация независимости, начало с чистого листа. Свобода от Орхидеи… и что? Что у испанцев было на злобу дня? Что наболело? Какая «чума» терзала их до Чумы Атлантиды? На что мир охотно откликнется?

Слоун набросал на странице:

Чума = глобальный капитализм: дарвиновская сила, остановить которую нельзя; она просачивается в каждую нацию, отсеивая слабых и отбирая сильных.

Орхидея = вливания Центрального банка: легкие деньги, липовая панацея, которая не устраняет первопричины, а только подавляет симптомы, продлевая мучения.

Текущая пандемия = как очередной глобальный финансовый кризис: неудержимая, неизлечимая, необратимая. Неизбежная.

Это может сработать. Впрочем, решил Дориан, стоит подать это в более сдержанном тоне.

«Арес прав», — подумал он. Чума — величайшая возможность перестроить человечество. Единое человеческое общество без классов, без трений. Армия, трудящаяся как один человек ради общей цели — безопасности.

Йоганна сбросила простыню, выставляя ему на обозрение свое впечатляющее тело.

— Я передумала.

«Ты передумала?» — удивился Дориан. Прежде всего тому, что она вообще о чем-то думала. А теперь еще и переменила свою «мысль». Представил, что последует дальше. Наверно, реплика о потенциальном разрыве «звезд», о которых Дориан никогда и не слышал, или «как ты думаешь, это платье мне бы пошло?». Будто это платье выставлено на продажу в интендантском складе корабля.

— Очаровательно… — проворчал Дориан, возвращаясь к работе.

— Я поняла, что ты мне больше нравился, когда ничем другим не занимался, кроме как спал, пил и трахал меня.

Испустив вздох, Дориан отложил авторучку. Речь может и подождать.

Глава 34

Сортировочный лагерь Иммари

Марбелья, Испания

Кейт стояла в очереди, озирая лагерь, раздумывая, пытаясь отыскать какой-нибудь выход. Район Орхидеи лежал в руинах, превратившись в пепелище, почти не похожее на приморский курорт, которым он был до чумы, и даже на временное пристанище, каким показал его вчера Мартин. Пожары на месте сторожевых башен и автопарка еще дымились, посылая к небесам тонкие столбы черного дыма, будто змей, ползущих вверх по белым башням отеля. Заходящее солнце пылало над Средиземным морем алыми и оранжевыми красками. Очередь Кейт в молчании продвигалась к морю, будто овцы на бойню.

Солдаты Иммари занимались именно тем, что предсказывал Мартин: отделяли овец от козлищ. Больных направляли к ближайшей башне, где часовые с автоматами и электрохлыстами загоняли их в двери. Кейт ломала голову, что с ними сделают дальше. Оставят там умирать? Без Орхидеи эти люди будут мертвы через трое суток. Мартин затерялся где-то в группе. Кейт не видела его с того самого момента, когда их захватили в плен, и все обшаривала толпу взглядом в надежде отыскать его.

— Шаг вперед! — гаркнул солдат.