Чума из космоса

– Это видео тоже не относится к обычному оборудованию корабля, – сказал он. – На этом уровне видео вообще не предусмотрено. К тому же этот аппарат не имеет номеров…

Сэм протиснулся мимо Ясумуры и взял трубку. Экран оставался темным.

– Ты будешь говорить со мной, или нет? – спросил Сэм.

Он сделал другим знак отступить. Прежде чем они успели его удержать, прежде чем поняли, что он делает, он поднял пистолет и открыл беглый огонь по внешнему краю пучка кабелей. Пули пронеслись по коридору, два простреленных кабеля вздрогнули и распались.

Видео загудел, экран ожил.

Со слабо светящегося экрана на Сэма смотрел юпитерианин, первый юпитерианин, которого увидели люди.

«ПЕРИКЛ» падал сквозь бушевавшие воздушные потоки Юпитера. Он использовал всю силу своих ревущих дюз против сил притяжения планеты и ударов ее толстой атмосферы. Ревущие потоки бросали корабль взад и вперед, пытаясь сбить его с избранного курса, но чувствительные приборы вовремя обнаруживали отклонения и вводили в компьютер поправочные данные. Раскаленные сопла дюз, производя коррекцию, попеременно начинали работать, чтобы держать под контролем падение корабля.

Текучую атмосферу планеты пронизывали молнии. Сила тяжести на ней составляла три «же». Метаново-аммиачный дождь барабанил по металлической обшивке корабля.

Эхо штормов не проникало в рубку корабля, тишина в которой нарушалась только тихим гудением вентиляторов, а также тогда, когда один из трех человек, сидевших в глубоких креслах, менял свою позу или тихо произносил несколько слов. Толстые изолирующие стены глушили все звуки. Немногие иллюминаторы были герметически закрыты, и только на одном экране была видна бушевавшая снаружи атмосфера. Более важными были другие экраны, которые давали сведения о курсе, скорости, высоте, и показания радаров. Корабль падал.

– До сих пор курс выдерживается без заметных отклонений, – сообщил Второй Офицер, командор Рэнд. – Мы совершим посадку в центре одного из айсбергов.

Это был молодой человек с мужественным лицом, который был слишком молод для командора, хотя это был ранг техника, который он получил благодаря своему отличному знанию компьютеров. Он точно рассчитал ход посадки, а теперь проклинал свою бездеятельность и мог только надеяться, что все пройдет гладко.

– Мне хотелось бы, чтобы нужный нам риф был не только ледяной горой,

– сказал Уикл, Первый Офицер. – Лед, из которого он состоит, нечто совсем иное, чем просто лед, который мы знаем на Земле. Он спрессован до фантастической плотности. Радиозонды показали, и все измерительные приборы подтвердили, что это массивная масса, на которую мы без опасения можем совершить посадку.

– Скорость ветра около ста миль в час, – сказал капитан Брэмли. – Какова температура?

– Минус двести шестьдесят градусов, – сказал Рэнд. – На пару градусов ниже, чем температура рифа. Мы уже почти внизу.

Они молча наблюдали за показаниями приборов. Их взгляды все чаще обращались к экрану, который показывал их курс. Красная капля медленно скользила по линии проложенного курса вниз, двигаясь к массивному рифу. Так они называли его с самого начала: риф. Могли быть и другие рифы, которые вмерзли в покрывающий всю поверхность планеты океан или плавали в жидких газах, но они не обращали на них внимания, потому что у них был ограниченный запас радиозондов для обследования планеты. Этот риф, их риф, был найден одним из первых зондов, и его координаты были установлены очень точно. Опасение, что этот риф будет плавать в океане, было отброшено, потому что точно через десять часов облета планеты он оказался на том же самом месте. Как только они выяснили, где им искать этот риф, он оставался под непрерывным наблюдением до тех пор, пока не осталось никаких сомнений, что этот риф прочно связан с поверхностью планеты.

Теперь они совершали на него посадку.

Удары дюз снизили скорость падения корабля до минимума и вдавили людей глубоко в противоперегрузочные кресла, в то время как волны радаров ощупывали поверхность рифа, ища приблизительное место для посадки.

Потом заработали бортовые ракеты и направили корабль на самое гладкое место.

Все глубже въедались дюзы в лед, огромные облака пара поднимались вверх, тотчас же снова замерзая, и уносились прочь непрерывно вывшим за бортом ветром. Наконец тяжелый корабль неподвижно повис почти вплотную у поверхности рифа. Несмотря на точнейшее автоматическое управление, когда корабль опустился на лед, его пронизала сильная дрожь.

– У меня такое чувство, что мы все еще тормозим, – сказал Рэнд.

Он изо всех сил старался повернуться в своем кресле. Капитан Брэмли ответил только тогда, когда при помощи мониторов проверил все отсеки и обменялся со своими людьми парой слов. Ему потребовалось для этого менее трех минут, потому что после посадки корабля треть отсеков была проверена автоматикой.

– Мы внизу, – сказал капитан. – Все здоровы, все в порядке, никто не ранен.

Он снова опустился в свое кресло.

– Эти проклятые три «же» действуют на нас очень тяжело.

– Нам придется терпеть это только одну неделю, – ответил Рэнд.