Чума из космоса

Он вдруг почувствовал страшную усталость. Сколько времени прошло? Часов двенадцать? Больше? Взглянув на часы, он увидел на руке регистратор. Забыл! Однако, если бы вирус все-таки размножился, это уже чувствовалось бы… То есть все в порядке! Хоть какая-то радость…

– Присядьте, Сэм. Вот ваш кофе…

Осторожно сделав первый глоток, он жадно выпил почти всю чашку.

– Третий час ночи, значит… Ну, какие новости, Нита?

– Нас выпускают отсюда. Это решение Мак-Кея. Он сказал, что если до полуночи не будет никаких симптомов, то карантин снимается… – Сэм попытался вскочить, но она его удержала. – Пожалуйста, допейте кофе и выслушайте все до конца.

Поколебавшись, он грузно плюхнулся в кресло и улыбнулся.

– Кофе восхитителен, и я не откажусь еще от чашечки… Извините, Нита, если я действовал как идиот, но все это стало настолько личным с той минуты, когда Ренд буквально свалился на нас…

Нита наполнила чашку Сэма, а себе подлила сливок.

– Судя по сообщениям – неважные дела в городе, Сэм… Птицы, инфицированные вирусом Ренд-бета, умирают почти сразу, но к этому времени даже кончики перьев поражены. Достаточно легкого прикосновения, чтобы заразиться. Все, кто заболел, или держали птиц в руках, или прикасались к поверхности, на которой до того находилась больная птица… Покинув носителя, вирус погибает, но пока неизвестно, какой период времени для этого требуется.

– Сколько случаев?

– В последний раз говорилось о трех тысячах.

– Ух, как быстро… Ну и что же предпринимается?

– Пока лишь паллиативные меры, но в данный момент как раз идет совещание всех медицинских светил, с участием мэра и полицейских шишек. Это здесь, в Белвью, аудитория номер два. Председательствует профессор Чейбл. Он, кстати, приглашает вас спуститься туда… Я не выложила это сразу, так как по вашему изможденному виду поняла: вот кому действительно не помешает чашка крепкого кофе.

– Вы поступили мудро! – улыбнулся Сэм, встав и осторожно потянувшись.

Нита тоже поднялась и стояла теперь совсем близко. Руки Сэма, совершенно помимо его воли, обняли ее за плечи. Он сразу принялся оживленно говорить о чем-то постороннем, но чувствовал только тепло ее тела. А потом он обнял ее покрепче, и их губы соприкоснулись…

– М-да… – смог наконец удивленно выдохнуть Сэм. – Я, кажется, слегка забылся… Очень сожалею, Нита…

– Сожалеете? – Она улыбнулась. – Я – нет… По-моему, это было очень приятно… И было бы еще приятней, если б вы побрились…

Сэм провел рукой по своей щеке, и та зашуршала, как наждачная бумага.

– О, простите… Должно быть, я выгляжу как самый настоящий дикобраз – во всяком случае, чувствую себя именно таковым… Нет, в таком виде я просто не могу отправляться на совещание!

…Яркий свет в ванной, отразившийся от кафельных плиток и металлической арматуры, заставил Сэма сощуриться, чтобы рассмотреть в зеркале свое отражение. Сверкающая головка ультразвуковой бритвы плавно двигалась по коже, срезая щетину, и не раздражала, пока Сэм не прижал ее посильней. Не то чтобы это было мучительно, но все же появившиеся звуки и еле уловимая вибрация черепа удовольствия не доставили. Казалось, что в ухо залетели крохотные насекомые… Из зеркала на Сэма глядел человек с воспаленными веками и болезненными тенями под глазами. Значит, так… Аспирин уймет головную боль, а пятимиллиграммовая доза бензедрина не даст уснуть во время совещания. Но все это потом. А сейчас необходимо раздобыть хоть что-то, напоминающее обувь. Белый костюм выглядит вполне прилично, но эти умопомрачительные тапочки…

– У вас там будет возможность позвонить? – спросила Нита, когда он направился к выходу. – Мне бы хотелось быть в курсе…

– Да, конечно. Как только смогу.

Он нажал кнопку, и дверь плавно открылась. Все мысли Сэма были уже там, за этими стенами. Он подготавливал себя к ожидающим его переменам…

Когда бесконечный стерилизационный цикл был наконец завершен, милостиво открылась внешняя дверь, и Сэм вышел. Первым, кого он увидел, был Келлер Домингес, спавший на самом краю большой скамьи. Дверной механизм зашумел вновь, и Келлер, открыв сначала один глаз, резко вскочил на ноги.

– Добро пожаловать в цивилизацию, сэр! Я уж думал, не потерялся ли ключ от этой двери… Но тут пронесся слух, что вы покидаете карантин, – и я немедленно явился сюда. Мои поздравления!

– Спасибо, Келлер. А не пронесся ли слух о том, что я должен спешить на совещание?

– Пронесся! А Чарли Стейн из гинекологии поведал мне, что они сожгли всю вашу одежду. «И туфли?» – спросил я его. «А ты думал!» – ответил он. Таким образом я узнал, что вам не помешает пара башмаков – ведь так?

Он нырнул под скамью и вытащил оттуда белые туфли на резиновой подошве.

– Келлер! Ты настоящий друг! – воскликнул Сэм, переобуваясь. – Ну а теперь расскажи-ка, что там в городе… Ведь ты работал, пока я тут томился?

С лица Келлера тотчас исчезло столь присущее ему выражение невозмутимости, какое бывает только у людей, донельзя искушенных в этой жизни. Он нахмурился.