Чума в Бедрограде

И Бахта тоже скептически отнёсся к прямым нападкам на Порт — он дольше их всех в Бедроградской гэбне служит, у него свои резоны. Навидался всякого в прежних составах.

Но Гошка и Андрей хотели заразить Порт — и все пошли заражать Порт.

Потому что думать головы гэбни могут каждый своё, а делать — одно общее. Тут уж без вариантов. Только паршиво получается вообще-то, что Гошка и Андрей в войну заигрались и дальше могильной плиты над телами Университетской гэбни ничего видеть не хотят.

Так ведь действительно до эпидемии по всей стране дойдёт. Вряд ли в прямом смысле, но когда на здравый расчёт становится плевать, много чего нахуячить можно.

Все эти размышления Соция совершенно не радовали, поэтому он предпочёл перевести стрелки обратно:

— Ты сразу версию с Молевичем и завкафским домом не отбрасывай. Мало ли, самым умным себя возомнил.

— Командир, как тебе ещё объяснить, чтоб до тебя дошло? — встал на дыбы Гуанако. — Я твоего Молевича зелёным первокурсником помню. Знаю как облупленного. Он много чего может возомнить, но завкафом рисковать бы не стал. Размаха крыльев не хватает, сечёшь? Пороху не нюхал, не догадывается, что так тоже делают, когда выбора особого нет. Ты, блядь, веришь мне или как?

— Да не вопрос, но кто тогда? — гнул свою линию Соций. — У вас же там толпа народу помимо гэбни в делах замешана. Ты вот объявился, хотя ты мертвец. Извиняй, но после твоего явления в нормальную университетскую власть кто поверит-то? Мало ли, кто ещё у вас из-под земли вылезает и свои интересы продавливает.

— Навскидку не скажу, — Гуанако выглядел озадаченным. — Правда, ну вот вообще не приходит в голову, кому было бы выгодно завкафский дом тайно заразить. Спроси чего попроще.

Соций чуял: Гуанако не пиздит. Действительно настроился начистоту разговаривать, наглая рожа. И зачем только комедию ломал с шелками и кружевами, с черёмухой и чумной гнилью? Сразу могли бы сесть и нормально, по-деловому всё перетереть.

Северная Шотландия не важнее Бедроградской гэбни, но Северная Шотландия не даёт держать в уме, что перед тобой вроде как враг.

Ну какой враг, если в одном окопе сидели?

В ИВА, Ирландско-Всероссийскую Армию, попадают не все. Уровни доступа к информации — действующих войск нет, войны с Британией-Кассахией нет, ничего нет. Поэтому те, кто в ИВА таки оказался, уже повязаны общим знанием, которое не светит мирному населению.

Первый контракт заключается на год. После года остаются немногие, да и их, если выживут, пинают обратно во Всероссийское Соседство ещё через шесть лет. Какие-то доктора якобы доказали, что больше семи лет воевать — значит остаться совсем без крыши. Ёбаная неагрессия, даже сюда пролезла. Европы на ней помешаны с каких-то стародавних времён, Всероссийское Соседство вроде и умнее, а всё равно туда же. Больше семи лет стрелять-убивать — ни-ни.

Соций стрелял-убивал семь лет. Был командиром крохотного спецподразделения, которое в самые жопы без масла ввинчивалось.

Гуанако — всего год по первому контракту. Вроде собирался остаться, ему офицерское звание предлагали, но словил контузию, зрение так упало, что мог и вовсе ослепнуть. А без глаз какое нахуй звание.

Обычно новобранцы чуть больше месяца торчат в Ирландии в учебке, а потом — на корабль и с корабля сразу на фарш, в общую мясорубку. Кто через год будет целым, тому и дают возможность задержаться, но уже в каком-нибудь нормальном спецподразделении, которое делами занимается, а не просто так спину под пули подставляет. Но некоторых — тех, кто в учебке отличился, — закидывают к кому-нибудь в нагрузку на первом же году. По человеку на каждое подразделение, кроме контрразведки. Типа пушечным мясом. Чтоб, когда на сложном участке пушечное мясо по неопытности первым под обстрел попадёт, вменяемые солдаты собрались и среагировали на атаку. Это штабные падлы такой ёбаный принцип сочинили, потому что не им же с этими новобранцами возиться.

Вот Гуанако (сержант Гуанако) и был таким пушечным мясом под началом у Соция. И ни разу по-крупному не попал: быстро схватывал, приказы слушал, всё время доёбывался с просьбами что-то объяснить-показать — учиться хотел, наглая рожа.

Ну и выучился: за весь год его цепляло только по мелочи, под ногами не мешался, даже наоборот. Соций сам ходил штабным падлам говорить, что вот этого парня лучше по истечении контракта не отпускать, потому что явно толк мог выйти.

А потом — шли через ущелье и подорвались.

Не просто так, конечно, там отдельная песня про кассахских шлюх и про то, что бывает с лохами, которые им верят. Но закончилось тем, что после того взрыва из всего подразделения только два человека хоть как-то ползали, а остальные — всё, привет. У Соция такие потери всего раз за все семь лет службы и были. И крутые же ребята полегли — те, которых ему потом набрали, рядом не валялись.

Самому повезло: множественные осколочные, пара ребёр — но так паршиво за ребят было, что хоть там и оставайся подыхать.