Чума в Бедрограде

Они ведь без охраны ходят, внаглую.

Разве ж кто-то виноват, что в городе неспокойная обстановка? Давно пора было озаботиться приструниванием Порта.

Фаланги намёк поняли и больше уведомлениями не сыпали, а в сентябре возникла Университетская гэбня с этим самым Молевичем среди голов и шестым уровнем доступа.

Ебись лопатой, Гошка Петюньевич.

Фаланги методичны и доводят дело до конца.

И их много.

Гошка промотал плёнку вперёд — на этой катушке больше ничего, кроме общего плана, не имелось. Видимо, Бахте самому было немного не до съёмок в процессе.

Вынув катушку из аппарата, Гошка положил её на видное место, как раз рядом с пистолетом Андрея, прикрыл листом с расписанием того, что следует вырезать для финального монтажа. Создать материал с юбилея — серьёзная идеологическая работа, его технической разметкой не может заниматься никто, кроме головы гэбни.

Вот теперь всё на своих местах.

Этот Олег прекрасно сработался с Бедроградской гэбней, Бахта и Соций повеселели, жизнь пришла в нормальный режим, разве что распивание джина перестало сопровождаться стрельбой по карте. Синхронизация пока недостаточная, а главное — как разумно (профессионально и опытно) заметил этот Олег, перед тем, как кого-то истреблять, нужно добиться безукоризненной работы того, что есть. И вообще, нынешняя ситуация явно располагает к созданию своеобразной сети гэбен разного уровня доступа, которые могли бы в первую очередь сотрудничать, а уж потом — выяснять отношения. В Университетской гэбне теперь сидят Юр Поппер, который явно имеет свои связи с гэбней Медицинской, и Стас Шмелёв, бывший голова гэбни Колошмы. Ну а оставшийся на своём месте Ларий Базальд очень радеет за дружбу всех бедроградских гэбен шестого уровня доступа. Он сам, Олег, уж точно проследит за тем, чтобы и с гэбней Международных Отношений (и опосредованно с Портом) всё шло гладенько. Разве предыдущий опыт, который мы пока что не обсуждаем, не научил нас тому, что выигрывают те, кто может работать вместе?

Короче, долой изоляционизм, даёшь дружбу и всероссийскую синхронизацию.

Как будто это кому-то поможет, если рыба была гнилой с самого начала.

Гошка закинул рюкзак на плечо и осмотрел стол с катушкой и кобурой (у него есть свой пистолет, уже не табельный, шаман же грозил кислотной слюной — вот и прислали обратно со сбитым номером, Университет доигрывает спектакли до конца и не забывает о том, что во Всероссийском Соседстве трудно достать оружие). Осмотрел потемневший экран, серый потолок, простой паркетный пол, диван на четверых во вроде как личном кабинете, поредевшие полки.

Всё на своих местах, никаких сантиментов в адрес квадратных метров, пусть даже они успели стать куда более родными, чем имеющаяся где-то в Бедрограде квартира.

В Столицу уезжают с вокзала в Старом городе, а до вокзала добираются на автопоезде — такси он не водит, третьему лицу не доверит, а Бахта — голова гэбни.

Правильно, хорошо работающей гэбни, которая быстро оправилась от всех потрясений и уже почти привела город в порядок.

Гэбни, в работоспособности которой Гошка убедился лишних сорок восемь раз перед тем, как выйти из кабинета.

Отчасти дело, конечно, в том, что некоторые ошибки не прощают. Гошку переиграл Университет, из-за чего всё покатилось под откос, и сколько бы оно ни выравнивалось — некоторые ошибки не прощают. Гошка предпочёл бы, чтобы его гэбня об истории с шаманом вовсе не знала, Гошка отмалчивался до последнего (может, это и оказалось последним маленьким гвоздиком в крышку гроба психического здоровья миленького?).

Отмалчивался, чтобы не начали отговаривать.

Потому что на самом деле соль, разумеется, не в этом. Просто госслужба — это херово призвание, и нельзя просиживать форменные брюки или даже полировать табельное оружие в гэбне, если ты не любишь само государство. Нельзя, потому что слишком просто задурить собственную голову и искренне уверовать в то, что ты печёшься о вверенном тебе городе.

Если правда печёшься, если правда хочешь, чтобы людям было лучше жить, стоит задуматься о том, с какого хера ты ставишь знак равенства между «лучше» и «как придумало Бюро Патентов».

Это государство было создано странными людьми со странными целями, и награждают здесь не умных и смелых, а хитрых и пронырливых. В этом государстве между двумя уровнями доступа — пропасть, зияющая дыра, которую не заполнить никакими молитвами и прочей мистической поебенью. В этом государстве тот, кто выше, получает от работы вагон удовольствия, а тот, кто ниже, просто не думает о том, кто выше.

Ведь думать вредно.

Всем, от мала до велика.

Мы живём в прекрасном мире и в прекрасной стране, на которой выросли паразитические надстройки, перебирающие длинными пальцами, стравливающие хороших, в общем-то, людей  ради собственной потехи, ставящие свои извращённые эстетические предпочтения выше любого здравого смысла. Способные простить склад смертельного вируса и лишить уровня доступа за несвоевременную болезнь.

Держащих каждого херова нормального человека даже не в постоянном страхе — в постоянной невесомости.