Чума в Бедрограде

— Но как? Эпидемия! — Попельдопелю стало очень, очень не по себе.

— В нашем запросе значится, что заражению собирались подвергнуть один дом, и мы это заражение пресекли. Нет никакой эпидемии, Юр Карлович, — Ларий неопределённо качнул головой и встал зачем-то, книжки по местам порасставлять ему вздумалось. — И чтобы Бедроградская гэбня не посылала никаких своих запросов и никто на них не реагировал, эпидемии и дальше пусть не будет. Будут совместные проекты медфака с истфаком, практика медфаковских старшекурсников и другие совершенно безопасные — по сравнению с эпидемией — вещи.

Попельдопель сам сегодня с утра говорил, что нет никакого толку жаловаться наверх, но это он так, в запале, а если на самом деле наверху всем всё равно — чума в Бедрограде, не чума, сделают лекарство, не сделают — страшно же получается!

Ларий изучил насильственно распахнутую рубаху чучела Метелина и полез было разыскивать под столом пуговицы, но наткнулся на взгляд Попельдопеля, в котором сейчас плескалось столько недоумения и возмущения, что пуговицам пришлось подождать.

— Воротий Саныч как-то… вы, кстати, загляните к нему по возможности, ему ведь скучно без Университета, — Попельдопель мысленно согласился с Ларием.

Воротий Саныч — человечище, обязательно надо зайти! Не забыть бы.

Ларий тем временем продолжал:

— Так вот он, ещё когда сам был завкафом, объяснял нам, что фаланги наблюдают за грызнёй гэбен и вроде как почти её поощряют. Но не вмешиваются, сколько могут не вмешиваться — не вмешиваются. Воротий Саныч говорил, что со стороны это, конечно, странно, но на деле вроде как даже хорошо: гэбня должна быть самостоятельной единицей. Брать всю ответственность на себя и не бегать к старшим уровню доступа с каждой проблемой. В принципе не думать, что от старших можно что-то получить в плане помощи. И это может нравиться или не нравиться, Воротию Санычу, например, не нравится, но гэбни были задуманы именно так.

Попельдопель посмотрел на Лария совсем уж ошалело, и тот, наконец, сообразил:

— А, вы не в курсе. Воротий Саныч много-много лет был в Университете полуслужащим, задолго до появления Университетской гэбни. То есть формально полуслужащим с формальным девятым уровнем, поскольку работал прямо на Бюро Патентов. Кое-какие процессы он понимает, наверное, лучше нас.

Что за день такой? Куда ни плюнь — срываются покровы. Воротий Саныч, пока завкафствовал, пахал как лошадь. Потом, конечно, Гуанако появился, и они вдвоём всю учебную и научную часть на себе тащили, но чтоб у Воротия Саныча даже тогда было время (и силы!) ещё и Бюро Патентов служить? Ничего себе.

— Ларий, подожди, — Попельдопель выслушал доклад про то, как были задуманы гэбни, и учуял там какой-то подвох, — ведь весь этот план Бедроградской гэбни как раз и есть форменное «побежать к старшим». Кто же их послушает, если оно всё так?

— Нет, «побежать к старшим» как раз будет, если мы вдруг напишем ещё один запрос: что у нас в канализациях эпидемия авторства Бедроградской гэбни и мы не справляемся. Из-за нехватки лекарства, людей, денег, чего-то ещё. Отчасти на это их план и рассчитан: что мы поздно заметим и ничего уже не сможем сделать, кроме как броситься наверх. Неважно даже, к фалангам или к медикам: если официально попросим о помощи Медицинскую гэбню, всё равно получится, что всё за нас сделают они, а мы ничего не сделаем, будем стоять и смотреть, потому что возможностей у нас никаких, — Ларий озабоченно хмурился. — А сами они, Бедроградская гэбня-то, рассчитали верно: они у нас в канализациях найдут вирус, вылечат тех, кто заразился по нашей вине, решат все проблемы и только потом пойдут к фалангам и медикам докладывать. И то, официально — только потому что о чрезвычайных ситуациях положено докладывать, а неофициально — потому что для карательных мер, передела власти и расформирования Университетской гэбни нужны фаланги.

Стоп-стоп-стоп, хватит, столько политики разом не вмещается в голову Попельдопеля, она не для того над благородно зеленеющим костюмом болтается! Она для вакцин и сывороток, ну и ещё для того, чтобы придумать, как завтра так отправить студентов по районным поликлиникам отлавливать пациентов с тяжёлым ОРЗ, чтобы никто не догадался, чем мы тут занимаемся и чем в этом сезоне примечательно тяжёлое ОРЗ.

Хотя кое-что он во всей этой политике уловил. Или, наоборот, не уловил:

— Но тогда получается, что на наш нынешний запрос не отреагировали как раз потому, что он тоже… ну, немного несамостоятельный? Они напакостили, мы поймали за руку, спасите-помогите… Ой, извини, это не моё дело, вы начальство, вам и решать, просто…

Ларий нахмурился ещё больше, взял в руки чайник с козлами, поставил обратно, снова взял. Козлы продолжали жевать.