Чума заклинаний (ЛП)

Впрочем, его толпящимся и вопящим слугам помощь не требовалась. Краем глаза Яфет увидел, как рухнул шу под напором извивающихся чешуйчатых тел.

Я буду следующим, решил он.

Три кво-тоа у огненного кольца зашипели — Яфет даже не знал, что рыбы способны так хорошо подражать змеям — и прыгнули через стену пламени. Огонь вспыхнул, моментально поджарив всех троих.

Серена прошептала:

- Я смогу удержать ещё четырёх, может пятерых — если на нас накинется больше, периметр не выдержит.

Её глаза были красными от скорби, и она смотрела на Яфета, как будто ожидая от него ответов.

Он чувствовал себя таким же уставшим и измученным. Он не мог дать надежду волшебнице. Одной лишь близости кракена хватало, чтобы убить героизм и задушить порывы даже самых храбрых людей.

Яфет огляделся, надеясь заметить Анушу. Конечно же, её нигде не было видно. Может быть, девушка даже вернулась в своё физическое тело. Колдун не стал бы её винить. На самом деле, Яфет даже надеялся, что она сбежала.

Не хотел, чтобы Ануша видела, как он умирает.

Орда корчащихся кво-тоа там, где упал Рейдон, продолжала дрожать и извиваться. Монах по-прежнему сражался под слоем чешуйчатых тел. Поразительно.

Яфет заставил себя снова взглянуть на нависший над ними кошмар.

Сердце Снов было так близко! Он видел артефакт, обвитый кончиком одного из многочисленных щупалец Гефсимета. Камень как будто сиял собственным анти-светом. Артефакт был слишком близко, чтобы Яфет мог продолжать его игнорировать.

Он посмотрел на Ангул. Брать ли оружие, которое, по словам Рейдона, было выковано ради убийства аберраций? Он хмыкнул. Нет, он никогда раньше не держал меча — даже игрушечного, в детстве.

Придётся полагаться на дары Владыки Летучих Мышей.

Когти рвали Рейдону спину, лицо и обнажённые предплечья. Зубы впивались в его лодыжки, открытую грудь и даже в уши. Сотни ртов кричали свою бесконечную, безумную песнь, пытаясь раздавить Рейдона весом своих туш и утопить его, удерживая голову монаха под прибывающей водой.

Огромное число борющихся тел было единственной причиной, по которой Рейдон до сих пор не пал под их натиском. На других кво-тоа приходилось куда больше царапин и зияющих ран от когтей и укусов, чем на самого монаха.

Но он не выдерживал. Из оставленной гарпуном раны сочилась кровь, и с каждым мгновением мысли становились всё более расплывчатыми из-за бесконечного крика. Он сумел удерживать голову над водой достаточно долго, чтобы ещё раз отчаянно втянуть в себя воздух. Один из его врагов вырвал наконечник гарпуна из ноги монаха. Кровь хлынула сильнее.

Его зрение сузилось, а крики вокруг углубились, как будто он вошёл в тоннель. Он знал, что его подводит восприятие.

Милозвучный любопытный голос из ниоткуда спросил: «Папа? Ты ранен?»

- Нет, Эйлин, - автоматически ответил он. - Просто немного устал.

- Давай поиграем!

- Нет, сначала папа должен закончить одно дело...

Рейдон сморгнул своё видение. Он не хотел быть уличенным во лжи, даже если эта ложь была адресована воспоминаниям о его дочери.

Пламя волшебного шрама на его груди замерцало, как будто готовясь угаснуть. Монах забыл об этом. Он постепенно терял контроль. Он выбросил Эйлин из головы и сосредоточился на Символе, и татуировка снова запылала ярким и холодным светом, освещая полости тёмной, живой горы, которая погребла монаха под собой.

От боли кво-тоа зажмурили свои широкие глаза, когда неожиданное очищающее сияние опалило их. Рейдон воспользовался этой возможностью и начал пробиваться наверх, как человек, плывущий против течения. Течение состояло из холодных, чешуйчатых, мокрых рыболюдей. Он больше не мог извлечь из Символа ту же энергию, которой воспользовался ранее, чтобы превратить статую в груду камней. Он чувствовал, что не дал шраму срока на восстановление. Тот устал, как и сам монах. Вспышка энергии, которую он сумел извлечь из Символа, уже угасала, и его конечности пылали от перенапряжения.

Когтистая лапа впилась в его левый бицепс. Из-за неудобного положения Рейдон не мог её оторвать. Лапа начала сжиматься.

Затем кво-тоа ниже монаха укусил его за стопу — ту самую, которую чуть не откусил изменённый чумой гуль в Звёздном Покрове.

Его вопль вырвался наружу потоком пузырей. Этот старый укус гуля так до конца и не зажил, и вся боль от него вернулась троекратно.

В отчаянном жесте монах протолкнул свободную руку прямо вверх, мимо корчащихся тел, судорожно пытаясь за что-то ухватиться.

Кто-то схватил его за руку и потянул. Рука была маленькой, но сильной. Достаточно сильной, чтобы поднять его и вытащить из-под барахтающихся кво-тоа. Она потащила монаха ещё выше, пока Рейдон не оказался в десяти футах над водой. Должно быть, его спасла Ануша. Снова. С помощью спасительницы он выбрался из-под живой горы, не считая двоих кво-тоа, которые удержали свою хватку.

Один висел на его бицепсе, второй не отпускал ногу.