Чумная экспедиция

– Ну, подходи, - позволил Архаров.

При всей своей рассудительности и подозрительности, сейчас он хотел драться. То ли погоня разгорячила ему кровь, то ли таким образом желало выплеснуться недовольство графом Орловым, он не знал и докапываться не желал.

Он умел выкидывать из головы лишние мысли, чтобы в бою ими не смущаться, а довериться своему телу, своим рукам, своим чугунным кулакам. Так оно, по наблюдениям многих лет, было всего вернее. Чем меньше размышлений - тем стремительнее и точнее удар.

– Не лезь, Федька! Талыгай! - одернул товарища сидевший на краю фуры и до того молчавший мортус. - Верши, преображенец…

– А чуме начхать - талыгай или маз. Ну, кто тут на чуму? Нам, негодяям, терять нечего, мы последние деньки догуливаем! - выкрикнул мортус Федька. - Хоть на прощанье потешу душеньку! Подходи, чего встал!

– Николаша, не смей! - Левушка попытался удержать Архарова, но отлетел в сторону.

– А ты балахон сними, биться будет сподручнее, - посоветовал Архаров.

– Сниму - а ты меня потом по харе узнаешь?

– Архаров, он же зачумленный! - Левушка, переложив фонарь в левую руку, правой кое-как выхватил шпагу.

– Ничего, Матвей меня в уксусе искупает!

Началась драка.

Это был не тот известный в Европе кулачный бой, который особо чтила Англия - и навязала всему свету. Это было нечто иное - с мощными скрутами, дающими силу удару, с кулаками, бьющими сверху, с широкими замахами, с ударами хлесткими, когда в ход пускается обух кулака. И Архаров, с виду тяжеловатый и неловкий, как всегда, оказал себя быстрым и уверенным бойцом. Мортус, пропустив несколько ударов, очень скоро перешел к обороне.

– Федька, будет! - крикнули ему. - Чего ты связался?

– Ну нет! - крикнул Федька. - Меня еще никто не укладывал!

– Смуряк, - сказал, спрыгивая с телеги, кучер - высокий плечистый мортус, и подхватил длинную палку, на конце которой был железный крюк. - Отойди, баринок, я их разниму.

Но вежливость была притворной ему хотелось лишь занять выгодную позицию. Резко толкнув Левушку палкой в живот, от чего преображенец попятился и сел, мортус зацепил крюком Архарова за плечо и развернул так, что офицер попал под Федькин удар.

Он отшатнулся, резко развернув стан, но кулаком его все же задело по скуле. И тут же мортус замахнулся своим дрыном на Федьку:

– Стрема! Ухляем! Не то тут и останешься!

– Стой! Стой! - закричал, вскочив, Левушка. Но третий из мортусов, спрыгнув с фуры, пошел на него, растопырив руки и шутовски приплясывая.

– А вот обнимемся, а вот приголублю! - глумливо выкликал он тонким, истинно бабьим голосом. - Что, сударик, не любишь чумы? А вот она я, раскрасавица чума!

Левушка попятился.

Трое мортусов сошлись вместе - одинаковые в своих масках и балахонах, и понять, который Федька, было уже невозможно.

Архаров стоял перед ними, сжав кулаки.

– Николаша, против троих - не бой! Они нас палками забьют! - закричал Левушка.

– Сам вижу! - отвечал Архаров. - Пусть убираются, чума на их дурные головы. Все равно мы подлецов уже проворонили.

И отступил на несколько шагов.

Лицо у него было - лучше близко не подходить…

– Ну хоть отпугнули, сегодня уже не сунутся, - осторожно сказал Левушка.

– Дуракам закон не писан. Пошли, Тучков… да не жмись ко мне, дурак!…

Архаров прямым, насколько это было возможно в темном и незнакомом парке, путем отправился искать Матвея.

Когда оказались во дворце, выслал Левушку вперед - задавать вопросы. Тот от архаровских предосторожностей несколько растерялся и уже сам старался держаться подальше от старшего товарища.

– Они прекрасно видели, кто там убегал, и не выдали. Стало быть, заодно, - говорил Архаров. - А есть еще и такая вероятность - это они сами и были. Долго ли накинуть балахон? И поди знай, кто там под ним угнездился…

– Вот тут, кажись, Матвей Ильич квартирует, с докторами, - сказал Левушка. Архаров постучал в дверь. И неоднократно.

– Кого надобно? - наконец осведомился сварливый голос.

– Доктора Воробьева к нам кликни, - велел Архаров.

– Спит Воробьев.

– Буди. Скажи - по графа Орлова распоряжению.

– Нехорошо, Николаша, - заметил Левушка.

– А я не соврал - граф изволил приказать мне брать в помощь, кого считаю нужным.

Дверь приоткрылась, появилась заспанная рожа Матвея.

– А-а, это ты, Архаров? Какого черта пожаловать изволил?

– Осмотри меня, Матвей, как положено. Не подцепил ли я заразы.

– Где ж ты ее, сударь, сподобился подцепить?

– Да вот вышли с Левушкой воздухом подышать, разговорец один имели…

Матвей высунулся побольше и повернулся к Левушке.

– Ну-ка. вьюнош, докладывай, как было!

– Да он с негодяями задрался, - честно признался Левушка.

– С мортусами, что ли?

– С ними.

Тут Матвей исчез, а дверь перед самым носом Архарова захлопнулась.

– Мать честная, Богородица лесная! - воскликнул Архаров. - Матвей, отворяй! Не то дверь вынесу вместе с косяками!

– Отойди, - раздался голос. - На три шага!

– Ну, отошел.

Дверь приоткрылась и появилась насаженная на палку большая мокрая тряпица.

– Бери, обтирайся! - велел Матвей. - Руки, харю, шею! Погоди! Пусть сперва Левка оботрется.

Левушка потянул носом и отшатнулся.

– Уксус! Да еще какой злоедучий!