Чумная экспедиция

Но приказчик не унимался, лишь голос малость приглушил, и припоминал какие-то лишь ему и Устину понятные подробности - дверь какую-то, скамейку на церковных хорах, мужика по имени Васька Андреев, старую рясу и много чего иного. Саша, скрючившись, что-то карябал по бумаге, кляксы так и шлепались на слова.

Устин же молча слушал обвинения и угрозы. Слушал их и Архаров, вдумчиво кивая. Наконец Иван, видя, что никто более не перебивает, замолчал.

– Саша, что там у нас получается? - спросил Архаров.

– Что этот человек, Устин Петров, когда владыка Амвросий приехал в Донской монастырь и переоделся там в простую рясу, выдал фабричным, где он спрятался, - заглянув в свои каракули, сказал Саша. - В церкви, на хорах. А когда его вывели оттуда, сам начал его убивать…

Архаров посмотрел на Устина. Тот стоял, повесив голову.

– Верно ли? - спросил Архаров Ивана.

– Верно!

– А ты что скажешь? - вопрос обращался к Устину.

– Да, я его выдал… Я ж говорил, вы не верили…

Архаров повернулся к Ивану.

– Ты полагал, Устин Петров при розыске на тебя показал? Потому и заорал?

– Так как же! Непременно показал! Иначе для чего бы нас вместе свели?

– А почему он это сделал?

Иван задумался. Вопрос был неожиданный и опасный.

Он тревожно взглянул на Архарова - и на его лице оказалось возможно прочитать: я-то знаю, почему он это сделал, но как бы так ответить, чтобы тебе, ищейке проклятой, лишнего не сообщить?

– Почему он непременно должен был на тебя показать? - продолжал Архаров. - Больше не на кого было? Откуда он тебя вообще знает, чтобы на тебя показывать? Устин! Откуда ты этого человека знаешь?

– Так его многие знают, не я один.

– И кто же он?

– Сука-а-а!

Этот дикий крик вырвался из погреба и всполошил тех, кто в тот час находился на дворе.

И тут же Демка ловко заткнул Ивану рот нарочно для того приберегаемой скомканной тряпицей.

– Он кучер, - тихо сказал Устин.

– Какой кучер? Говори громко и внятно! - сказал Шварц, как говорят детям, читающим книжку по складам.

– Митрополичий…

– Кучер владыки Амвросия? - переспросил Архаров.

– Да…

– Это он с владыкой за сундуком ездил?

– Он.

– Ты сам видел, своими глазами?

– Да, он на козлах сидел.

– А кто сундук заносил в карету?

– Солдаты…

– Сашка, пиши. Отчетливо! Дальше?

– Он увез владыку.

– Куда?

– В Кремль, в Чудову обитель…

– Мог владыка там оставить сундук?

– Нет, - сказал Устин. - Мы с Митенькой следом побежали, вместе со всем народом…

– Для чего?

– Мы хотели владыке в ноги броситься, чтобы на те деньги велел поставить всемирную свечу.

Архаров вздохнул.

– И потом до Донского монастыря добежали?

– Так все же туда пошли, мы со всеми.

– Потом где был?

– На дворе.

– Больше никуда не бегал?

Устин посмотрел на него с недоумением: а что, следовало еще куда-то бечь?

– И там, прямо во дворе, ты владыку выдал?

– Да.

– Ты вместе со всеми, и с Митькой своим, вбежал во двор и закричал: владыка в церкви на хорах спрятался, имайте его, тащите за бороду наружу? Устин, довольно врак. Откуда ты знал, что владыка в простой рясе на хоры забрался?

Ответа не было.

– Блестяще, сударь, - сказал Шварц. - А теперь позвольте мне, в силу моего опыта, сделать заключение.

– С удовольствием, - отвечал Архаров.

– Прошу заметить, я не вел розыска по делу об убийстве митрополита, а занимался лишь мародерами. И я делаю свое заключение исходя лишь из поведения обоих обвиняемых здесь, в этом погребе, и из их слов, произнесенных добровольно, без применения средств дознания.

– Давай свое заключение, Карл Иванович.

– Владыку Амвросия выдал толпе тот, кто знал его местоположение. Сей кучер. И сейчас, обвиняя молодого человека, преступник приписал ему все свои поступки. Потому, что иного ничего для его обвинения выдумать не мог. Такое часто случается.

Архаров вздохнул.

– Повадки преступников ты лучше знаешь. Но какого рожна этот дурень все еще упорствует?

Шварц коснулся рукой Устинова плеча, от чего дьячок содрогнулся.

– Сказано - не лжесвидетельствуй, - напомнил он. - На себя на самого лжесвидетельствовать - тоже тяжкий грех. Насколько я понимаю, ты искренне изложил часть правды. А желательно услышать всю правду. Всю!

Архаров уже знал силу репутации Шварца. Теперь он в ней убедился.

Устин покосился на Ивана и вдруг, шагнув к нему, рухнул перед ним на колени.

– Прости, Христа ради! - взмолился он.

Шварц удержал Архарова, желавшего обругать Устина, да покрепче, положив ему руку на обшлаг мундира.

– С праведниками хлопот поболее, чем с закоренелыми злодеями, - тихо сказал он. - Со временем убедитесь в сем сами.

Устин, не вставая с колен, заговорил, глядя вниз, как если бы в молитвослов, по которому вычитывал ежедневное правило: