Чумные истории

Она оглянулась проверить, правдивы ли ее ощущения. Вокруг не было никого, рядом виднелись только темные деревья и шевелились ветки, но сердце продолжало стучать так, что гул отдавался в ушах. По груди побежали струйки холодного пота.

Наконец пятно света замерло и остановилось. Они услышали, как тяжело дышит пес, который изо всех сил тянул поводок, а потом раздался негодующий голос старика:

— Я знаю, что вы здесь. Я это знаю. — Потом тон его смягчился: — Я хочу только, чтобы вы оставили меня в покое.

Он повернулся, сгорбившись, направился к дому и вскоре исчез из виду.

Джейни вышла из своего укрытия, Кэролайн двинулась следом. Осторожно прокрались они на прежнее место и как можно тише и быстрее извлекли драгоценную пробу из земли. Уложив ее в полотняный мешок, они двинулись прочь, и, когда Джейни открывала ключом дверцу машины, ее охватило невероятное облегчение от того, что все осталось позади. Но в глубине души она знала, что совершила отвратительный, ужасный поступок, что сделала то, чего не должна была делать, и это чувство тревожило ее и отравляло радость.

* * *

Сарин сел на ободранный диван. Его трясло. Верный пес лежал возле ног. Старый смотритель надел второй свитер, но так и не согрелся. Придется разрешить псу сегодня спать у него на одеяле — редкая удача для его хвостатого друга. Он заговорил с ним, обращаясь к собаке, потому что ему было больше не с кем поделиться своим горем.

— Вот они наконец и пришли, старый друг, — сказал он, — а в книге ничего не написано, что я должен делать! Там написано только, что рыть и копать нельзя… О господи… — Он застонал. — Мама же говорила, что они придут, я только не знал, что это случится так скоро… Я не готов…

«Старый дурак, — подумал он, — ты готовился к этому всю свою жизнь и все равно не готов?» Он подумал о матери, которая тоже готовилась всю жизнь, и порадовался, что ее нет и она не слышит его трусливого нытья, когда пришло время не хныкать, а действовать.

— Американцы, — сказал он, обращаясь к собаке. — Я ничего не знаю об американцах. Пришли, взяли землю, ушли, а я не помню, что должен делать!

Слезы отчаяния заполнили его глаза — реакция нормального человека, столкнувшегося с очень трудной задачей, которую он должен выполнить, как требуют все его умершие предки. «Как бы они огорчились, если бы видели меня сейчас, если бы они меня только видели!» — думал он.

— Они вернутся, наверняка, — сказал он собаке. — Только я не знаю когда.

Он потянулся, зарылся пальцами в теплую, жесткую шерсть и обнял за шею ретривера, будто испуганный, заблудившийся ребенок.

* * *

Два дня спустя спавшую тревожным сном Джейни разбудили телефонные звонки. Откинув одеяло, она, не до конца проснувшись, босиком по холодному полу пошла к телефону. Звонил лаборант. Обменявшись любезностями, Джейни слушала голос на другом конце провода, звучавший с неприкрытым волнением, и пыталась стряхнуть остатки сна, не совсем понимая, правильно ли расслышала сказанное. Она представила себе, как лаборант возбужденно размахивает руками, подкрепляя слова движениями. Еще сонная, но уже включаясь, она задала несколько совсем не лишних вопросов, услышала взволнованный ответ и вежливо завершила разговор. Потом надела носки и бесшумно пошлепала в ванную, брызнула себе в лицо холодной водой. Перейдя в комнату, согрела в микроволновке вчерашний, оставшийся в чашке кофе и с чашкой пошла к телефону.

Она набрала номер Кэролайн.

— Проснись и пой, спящая красавица, — сказала она ассистентке. — У нас неожиданно снова рабочий день. В нашей последней пробе нашли кое-что кроме земли.

Три

Очнувшись там, где воняло грязью и плесенью, Алехандро не сразу сообразил, куда попал. Сон слетел с него окончательно, когда молодой человек попытался оглядеться, но было темно, и он ничего толком не увидел. Свет попадал в это помещение снаружи сквозь узкую вертикальную щель, кажется, — как решил Алехандро, — в стене, которая была от него непонятно на каком расстоянии. Он поднялся на колени, пополз, почти тут же уткнувшись в нее лбом, и испугался от неожиданности, когда оказалось, что она ближе, чем он думал. Эта тонкая, дразнившая мыслью о свободе полоска света падала через щель не в стене, а в маленькой, косо висевшей дверце. Почти квадратная, она годилась ровно для того, чтобы только пролезть в нее на четвереньках. Он не помнил, забрался ли туда сам или нет, и если нет, то запихнуть его туда наверняка было непросто.

Он встал, осторожно, чтобы не стукнуться головой о потолок, которого до сих пор так и не увидел, потом всем телом прижался к стене, где находилась дверца, и, распластавшись, двинулся по ней вправо. Медленно он продвигался вперед в одном направлении и, не найдя угла, пришел к заключению, что помещение круглое. Предположение стало уверенностью, когда он вдруг вновь оказался у той же дверцы.