– Замечательно, мистер Эфраим! Просто замечательно! Послушайте, а вы не могли бы прямо сейчас зайти к нам в редакцию? Мы бы все обговорили, и наш Боб Каслриг занялся бы материалом. Мы вам его, конечно, покажем перед публикацией…
– Куда, ты сказал, мы направляемся, лис? – спросил Шустрик, дрожа под холодным вечерним дождем и обнюхивая пощипанную овцами траву, в которой даже в это время года кое-где все еще цвели запоздалый калган и мытник.
Следуя за лисом, Шустрик с Рафом пересекли долину Даннердейл.
– В Эшдейл. Который у Бутерликета. Эй, погодь! Стой!
Лис поглядывал то в одну, то в другую сторону – на север, где в верховьях долины стояла лачуга Лидсов, и на юг, к ферме «Лошадиная» и темнохвойному лесу, посадки которого располагались за фермой на склоне холма. Кроме коров, на глаза им не попадалось ни одно живое существо. Лис осторожно перебежал дорогу перед воротами и загоном для скота, Раф с Шустриком последовали за ним вдоль сухой каменной стены, что шла через пастбище к реке Даддон, шумно журчавшей на камнях в зарослях ольшаника. На берегу реки Раф остановился.
– Вода? Слушай, я говорил тебе…
– Что там? Бывают штуки и похужей воды. Нырнем как утки!
Лис почти грациозно скользнул в воду главного русла, проплыл несколько ярдов и, оказавшись уже на другой стороне, бодро побежал по белым камням к торфянистому берегу.
– Глянь-ка! – окликнул его Шустрик. – Рыба! Большущая!
– Морская форель. Вверх по течению.
Как зачарованный, Шустрик смотрел на радужную форель, которая почти целиком выскочила из воды на мелком месте, а потом вновь ушла на глубину.
– Лис, ты когда-нибудь ел рыбу?
– Ну, дохлую подбирал, какая была выброшенная.
– Дохлую? Где ты нашел ее?
– В мусорном бачке. Идешь или нет?
Стиснув зубы, Раф бухнулся в воду и вскоре был уже на другом берегу. Шустрик последовал за ним.
– Голова моя чисто зонтик, – сказал Шустрик. – Она открывается и закрывается. Сейчас она открыта, только вот одна из спиц поломана. Водичка плещет без умолку и в бошку затекает в щелку.
– Смешной ты, дурень, проку с тебя мало, но вреда тоже нету.
– Спасибо, лис, – поблагодарил Шустрик. – Очень мило с твоей стороны.
Они шли по опушке лесопосадок вдоль подножия Замкового кургана, затем снова повернули к западу, оставив Черную котловину справа.
– Я очень извиняюсь, – пробормотал Шустрик, когда они преодолели почти целую милю и оказались на крутом гребне холма. – Видишь ли, я для этого не очень-то приспособлен. Мучение… нет, помрачение… то есть, я хотел сказать, назначение… ох, запутался совсем! – Он сел и осмотрелся вокруг в угасающем свете дня. – Куда это нас занесло?
– Голая гора. Там, ниже Бутерликета. Потом Эшдейл, сам знаешь.
– И что теперь? – поинтересовался Раф.
– Пересидим – да ноги, а там вниз, за курочкой. С тобой не пропадешь. – Лис восхищенно глянул на Рафа. – Вон, экое брюхо я себе отрастил.
– Хочешь заставить нас ждать? – спросил Шустрик, опустившись задом на мокрый вереск. – Ты бы, лис, лучше спел нам, чтобы время скоротать. Есть у лисов песни-то?
– Бывают. Моя старуха придумала одну славную, только давно это было.
– Твоя мама? Правда? А как называется?
Лис не отвечал. Шустрику припомнилось смущение лиса, когда тому пришлось отвечать на вопрос о его имени, и поэтому он поспешно произнес:
– Славную, а?
– Ну, порядком была песня. Старуха и пела, как была лунная ночь.
– Пес с ней, с лунной ночью, – сказал Шустрик. – Может, все-таки вспомнишь? Раф, давай, попроси его вспомнить!
– Ой, ну тебя! Чуете овцу, вон там, внизу? Вот увидите, я разорву ее на кусочки!
– Ага, одни от ей куски и останутся, как ты ее увалишь. Плюх-плюх по барашку, хватай за ляжку и тащи!
– Ну так пой тогда, лис! – проворчал Раф. – Если это тебе легче, так спой что-нибудь.
Некоторое время лис молчал, катаясь на спине по камням и скребя их когтями. Шустрик терпеливо ждал; по носу его текли струи дождя, стекая из ямки в его дырявой голове. Он промок до костей. Тем временем вверх по дороге протарахтела машина, и когда ее фары уперлись в утес Толстая Бетти и машина на малой скорости стала спускаться вниз по склону, лис запел:
– Потрясающе! – одобрил Раф. – Продолжай! Лис не заставил себя долго упрашивать.
Шустрик радостно тявкнул, и после короткой паузы лис допел свою песню до конца.