Чура

- Не стоило, - покачал головой Сева. – С этой шайкой лучше не иметь никаких дел. Ты все сделала правильно.

Я улыбнулась.

- Знаешь, мне кажется, на сегодня довольно прогулок, - сказал Всеволод. – Поехали домой.

***

Эту ночь я провела дома у Репьевского.

О том, что в мою собственную квартиру меня провожать никто не собирается, Сева сообщил уже в машине.

- А поехали ко мне в гости, - нарочито весело предложил он, заводя мотор.

- Боишься, что у подъезда меня будет поджидать еще какой-нибудь хищник? – усмехнулась я в ответ.

- Вряд ли. Сомневаюсь, что найдутся сумасшедшие, которые захотят второй раз за вечер испытать мое самообладание. Но мне будет спокойнее, если ты станешь находиться рядом.

- Помнится, ты говорил, что за мной присматривают.

- За тобой присматривают, когда поблизости нет меня. Согласись, во время наших прогулок лишние глаза совершенно ни к чему.

Он по-мальчишески подмигнул, а мне вдруг подумалось, что Сева сегодня здорово испугался. Выглядит спокойным, улыбается, а глаза горят точно так же, как и в тот момент, когда он сжал горло рыжего оборотня. Между тем, самое забавное во всей этой ситуации то, что сама я на нападение волков отреагировала не так эмоционально, как могла бы.

Хотя чему тут удивляться? Несколько недель я жила в ожидании обещанного нападения, и вот оно случилось. Не скажу, что произошедшее пришлось мне по вкусу. Однако то, как здорово зубы призрачного стража потрепали рыжего извращенца, еще раз дало понять – я не беззащитна, и в случае чего могу дать отпор. Главное, всегда держать при себе чуру.

…Жилище Репьевского оказалось большим одноэтажным домом, расположенным в новом районе города. В нем наличествовали широкие окна, просторные комнаты и большой задний двор, густо засаженный деревьями и кустарниками. Когда из прихожей я перешла в одну из комнат, мне пришло в голову, что среди этих высоких уютно-коричневых стен периодически гуляет звонкое эхо – мебели у Всеволода было мало, а ковров не имелось вовсе.

- Сева, ты дома оборачиваешься в медведя? – поинтересовалась, разглядывая симпатичные лесные пейзажи в причудливых деревянных рамах – единственное украшение берлоги моего оборотня.

- Да, - кивнул Репьевский. – Как ты догадалась?

- У тебя здесь очень просторно. И нет ничего, что было бы можно случайно разбить или уронить.

- Все, что билось и ломалось, разбито и сломано уже давно, - усмехнулся мужчина. – Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы понять – в доме, в котором периодически появляется крупный мохнатый зверь, не должно быть ничего лишнего.

- А как же твоя человеческая ипостась? Ей не хочется порадовать себя парой милых безделушек?

- Моя человеческая ипостась постоянно находится на работе, поэтому в качестве милых безделушек здесь только книги. И их достаточно много. Хочешь, покажу?

В целом жилище Репьевского мне понравилось – в нем было так много места и воздуха, что невольно начинало казаться, будто мы находимся на природе. При этом его городской дом так здорово контрастировал с маленькой лесной избушкой, в которой началось наше знакомство, что в чем-то это было странно. На мое замечание о скромной площади его диких апартаментов Всеволод ответил - в лесу он предпочитает спать на голой земле, а потому строить большие хоромы не видит смысла.

После экскурсии по полупустым комнатам и забитой до отказа библиотеке (сюда, по-видимому, медведям входить запрещалось) мы с Севой долго сидели на диване в гостиной, пили чай и болтали о разной ерунде – от новых причуд музейных плотников до забавных историй из детства каждого из нас.

Для ночевки Всеволод выделил мне отдельную комнату – просторную и полупустую, как и все остальные. Затем поцеловал в щеку и удалился, оставив меня наедине с весьма противоречивыми мыслями.

То что Репьевский умеет вести себя вежливо и деликатно, конечно, делает ему честь, но неужели он привез меня в свой дом только для того, чтобы я просто переночевала на его территории?..

Некоторое время я лежала, прислушиваясь к каждому шороху, и ждала: не скрипнет ли тяжелая деревянная дверь? Потом мои глаза сами собой закрылись, и я уснула – мирно и безмятежно.

Утром в субботу я застала Всеволода внимательно осматривающим полки кухонных шкафчиков.

- Ищу что-нибудь съедобное, - смущенно объяснил он.

- Нашел? – улыбнулась ему.

Он со вздохом продемонстрировал полбутылки молока и большую коробку овсяных хлопьев.

- Я привык завтракать в кафе, - сказал Репьевский. – И обедать, и ужинать. Поэтому особых разносолов у меня не водится. Чай, кофе, овсянка, молоко, немного сыра, цукаты – и все. Так что собирайся, поедем, поедим по-человечески.

Я усмехнулась, забрала у него овсянку.

- Кастрюля-то у тебя имеется?

- Имеется.

- Доставай. И садись за стол. Сейчас будем завтракать. По-человечески.

Спустя полчаса мы уже уплетали свежесваренную кашу с цукатами. В конце концов, надо же как-то компенсировать платье и бусы, которые мне обещали сегодня подарить!

- Сева, а кто такой Вадим? Ты вчера сказал волкам, что очень в нем разочарован.

Репьевский скривился.

- Вадим – вожак их стаи. Завтра ты познакомишься с ним сама.