Чуть короче жизни

– Наш друг хочет сказать, что официант не виноват! Господин лейтенант был неосторожен, и официант запнулся о его сапог. Господин лейтенант хочет возместить дамам ущерб.

Она взяла из рук прибрежника бумажник, словно бы случайно заглянула в него.

– Ах, господин лейтенант еще не разменял эделасские деньги! Я с удовольствием займу ему российские!

Она вручила оттаявшим дамам сумму, вдвое превышающую стоимость испорченных платьев, задобрила соответствующей бумажкой хозяина и еще раз попросила не наказывать официанта.

– Если мы не хотим полностью расстаться здесь с деньгами, пора уходить! – предусмотрительно предложил Вольф.

Компания только нацелилась переместиться на берег Донца, как на выходе из ресторана столкнулась с отцом Федором. Бывший священник имел озабоченный вид.

– Я взял извозчика! – вместо приветствия сообщил он. – Элен ждет нас на месте.

74

Когда переехали через мост, и над головой на речной круче нависла глыба монастыря, отец Федор отпустил извозчика. По дороге к монастырю брела пестрая группа богомольцев, но отец Федор свернул вовсе в другую сторону.

С полверсты прошли лесом, пока не появился стоящий на речном откосе деревянный замшелый крест. Возле креста, прислонившись к нему спиной и обхватив укутанные длинной юбкой колени, сидела странница в низко надвинутом на лоб. Немного поодаль молились два старика в монашеском облачении.

Отец Федор деловой походкой подошел к старикам, что-то шепнул им. Монахи тот час же прервали молитву, так же деловито откланялись и исчезли.

Странница-богомолка оглянулась через плечо, поглядела на компанию.

– Хорошо провел время, Нэти? – спросила она по-эделасски.

– Да неплохо, Эл! – на том же языке ответил прибрежник. – Рыбалка, свежий воздух, прекрасные туземки!

Женя не поняла, о чем они говорят, но почувствовала, что Вольф тянет ее за руку.

– Евгения Александровна, отойдите!

Женя подумала, что он хочет оставить влюбленных наедине. Ей не хотелось отводить взгляд от сияющих лиц сестры и прибрежника, но она понимала, что смотреть во все глаза просто невежливо. Она послушно шагнула вслед за Вольфом, и тут ее словно что-то толкнуло в спину. Словно вздохнула река. С грохотом осел край берега, обрушилась прогнившая перекладина креста. Отец Федор размашисто перекрестился, а Ирил подняла руку, защищаясь от внезапно налетевшего с реки ветра.

Только двое ничего не замечали. Они смотрели друг на друга. Элен медленно стянула с головы платок, а прибрежник ступил ей навстречу и протянул руки. Элен рванулась вперед и повисла у него на шее.

– Падре!

Отец Федор среагировал мгновенно. Они с Вольфом прыгнули одновременно. Рикат отлетел в одну сторону, Элен в другую, а на то место, где они стояли рухнула огромная сосна.

Вольф накрыл собой Нэти, отец Федор – Элен, ветки сосны накрыли и тех и других. Женя запоздало испугалась, Бусик крепко прижался к ее шее и дрожал мелкой дрожью. Ирил взялась за виски, и лицо ее приняло страдальческое выражение.

Вольф вскочил первым, вслед за ним поднялся Рикат. Оба бросились к еще лежащим Элен и отцу Федору. Нэти протянул руку священнику, а Вольф поднял Элен. Глядя на Риката, Элен тихо заплакала, растирая кулачком по щекам слезы. Вольф отвел ее в сторону, как можно дальше от Риката, и подал носовой платок. Нэти тем временем отряхнул от налипшего сора одежду отца Федора. Лицо священника выражало смесь изумления и отвращения.

– Как я тебя понимаю, волчара! – наконец произнес он с искренним чувством.

75

Шли долго. Наконец тропинка привела к остаткам полусгнившего бревенчатого сооружения. Не понять: то ли избы, то ли какой-то хозяйственной постройки. Уцелел только замшелые низовые бревна.

Отец Федор остановился и оглянулся на свою немногочисленную группу.

– Следуйте за мной! – сказал он, после чего шагнул в место, где был обозначен дверной проем и исчез. За ним, ни секунду не раздумывая, ступила Ирил, за руку таща Элен. За ними в «дверь» вошел прибрежник, а Женя замешкалась. Ей почему-то стало страшно. Она инстинктивно принялась гладить Бусика, и по его дрожи поняла, что зверек сам боится.

– Пожалте, Евгения Александровна! – Вольф практически втолкнул ее в проем бывшей двери, Женя машинально переступила, и оказалась прямо на середине каменной дороги. Причем, камень был не булыжник, а сплошной, без малейшего зазора, светло-серого цвета. По обочинам дороги росли сосны, между которыми узкой полосой тянулись газоны, перемежаемые цветочными клумбами. Слева и справа от дороги высились добротные каменные дома, похожие на те, которые Женя рассматривала на картинках в журнале «Нива». Остроконечные крыши домов были крыты красной черепицей.

– Пойдемте, Евгения Александровна! – Вольф подхватил Женю под локоть (мимоходом погладил присмиревшего Бусика) и повел вслед за остальными, которые довольно бодро шли вслед за отцом Федором вдоль ряда домов. Из домов выходили люди и, стоя на пороге, провожали гостей взглядами. Одеты горожане почему-то были в очень похожие костюмы: мужчины и женщины в одинаково облегающих трико, напоминающих костюмы цирковых акробатов.