Чувства

Маргарита Терентьевна воздержалась от вопросов, когда улицезрела в дверях лифта босса и секретаршу в крайне взволнованном состоянии. Она продолжала усердно стучать по клавишам, лишь едва бросив на них всезамечающий взгляд. От неё не укрылось, что Алиса быстрым шагом поспешила на свою половину, а шеф ещё долго стоял у окна с привычной кружкой кофе в руке. Носок – пятка, пятка – носок. Он о чём-то думал.

Не смогла увидеть наблюдательная секретарша то, что, когда она покинула офис, Игорь Александрович быстро сменил раздумья на действия. Он занял место за её монитором, чтобы немедленно отмотать хронологическую ленту событий.

Новенькая сотрудница, буквально не закрывая рта, проводила взглядом симпатичного голубоглазого мужчину в дорогом костюме. Она даже не отреагировала, когда её окликнула коллега. Марина Александровна повторила свой вопрос, и Светлана наконец вернулась к действительности.

– Ой, простите, что-то я задумалась! – извиняясь всем своим существом, пробормотала она и воззрилась на главного бухгалтера.

– Ничего, ничего! – снисходительно улыбаясь, Марина Александровна рылась в своих бумажках. – На него все новенькие так реагируют. Потом привыкают.

– К чему? – наивная откровенность вырвалась невзначай из заинтересованного сердца.

– Да к тому, что он такой странный, – улыбаясь, пояснила Марина Александровна. – И такой привлекательный, – чуть помедлив, добавила она.

– Да уж! Это точно! Привлекательный… – задумчиво глядя на дверь, за которой исчез мужчина, пробормотала Света.

– А ты не задумывайся! Ни к чему это тебе, – отрезала бухгалтерша. – Всё равно зубы обломаешь!

От такого напутствия Света чуть не заплакала. Она, конечно, не считала себя фотомоделью и прекрасно знала все свои недостатки, но и «бросовым товаром» не называла никогда. Мужчинам она нравилась, а значит, и с самооценкой у неё было всё в порядке. Да и что ей было комплексовать – молоденькая, рыжеволосая, курносая, весёлая, да ещё и с вполне аппетитными формами. Она вполне подходила под расхожую поговорку – «мужики не собаки, на кости не бросаются, а если на что и обращают в первую очередь внимание, так это на попу и грудь». Так вот, всё это было у Светланы в полном порядке, и заштатным дохликом её никто назвать бы не посмел. А тут вдруг – зубы обломаешь! Светина женская суть взвилась под потолок. А потихоньку спускаясь оттуда, решила: а вот и не обломаю! Я вашего чудо-начальника ещё как присмирю! Ещё посмотрим, кто у нас зубы обломает.

Однако вся эта душевная тирада осталась за кадром, и умудрённая Марина Александровна никоим образом не узнала о «захватнических» планах Светланы. Удовлетворившись строгим напутствием новой сотрудницы, она вновь погрузилась в работу. В принципе её не особо интересовали переживания новой девушки – через её руки их прошло немало, а начиналось всё каждый раз примерно одинаково. Так зачем ей было особенно задумываться – предупредила, да и всё, а дальше у каждого своя голова на плечах.

За ланчем к Свете подсела Ирина.

– Ты чего такая растрёпанная? – со свойственным ей отсутствием деликатности спросила она.

Света поперхнулась салатом, но паузу выдержала и, лишь прожевав и проглотив, степенно ответила вопросом на вопрос:

– А он всегда такой?

– Кто? Владислав Николаевич?

– Да, если тот красавчик, который прошествовал утром через наш офис, называется именно так.

Ира рассмеялась.

– О, кажется, ты идёшь дорогой миллионов!

– Что? – Света перестала поглощать салат и воззрилась на коллегу.

– Да то, что все девчонки, увидев его, начинают давиться за ланчем и задавать дурацкие вопросы.

– Ой, да это не про меня! – браво возразила Света.

– Да я вижу! Не прикидывайся. Знаешь поговорку?

– Какую?

– Раньше сядешь, раньше выйдешь!

Света была в замешательстве, а Ира тем временем хохотала.

– Да не обижайся ты. Просто много вас тут перебывало, кто-то уволился потом сам, кого-то он уволил. А некоторые поумнели и остались. Но равнодушных не было!

Света уже не знала, что и думать.

– Не могу понять, у вас тут что, театр одного актёра?

– А ты думай как хочешь! Мне всё равно, я лет эдак пять назад переболела. Теперь смотрю на новеньких и смеюсь. Всё ведь одно и то же. И весело, и грустно одновременно. Жаль вас, дурёх!

Света опять внутренне возмутилась, но решила стерпеть и промолчать.

– Ты только близко к сердцу не бери! – с подобием материнской заботы произнесла Ирина.