Чувства

– Вы же не сделаете это, правда? Это ведь… я даже слов не нахожу, как это низко! – Маргарита Терентьевна плакала. Она знала, что ничего уже не изменить, что всё уже случилось, опилишь отсматривают ряд картинок. Блюдо уже готово. Двойное блюдо. Игорь Александрович собирался снять эмоции сразу с двоих. Только так заказ будет выполнен. Она понимала это, но вот принять никак не могла. – Была бы здесь Алиса…

– Я знаю… – виновато отозвался босс. – Такого у меня ещё не было, но в данном случае цель оправдывает средства. Я обязан выполнить этот «тёмный заказ»…иначе… Вы сами знаете, что будет, если его не подать в срок. А срок уже настал…

Игорь Александрович внимательно всмотрелся в монитор. Марго осторожно подошла к нему сзади и тоже уставила заплаканный взгляд на картинку. Губы у неё дрожали.

Юля лежала на кровати и плакала. Как обычно, без видимой причины. Звонок по телефону отвлёк её от этого занятия. Она разом успокоилась и взяла трубку. Но там зазвучал бодрый голос робота. Юля тут же положила трубку, не потрудившись узнать о бесценной акции с космическими скидками. Рядом с телефоном лежал ворох мусора, неотсортированной почты. Юля устало смахнула всё в пакет, чтобы выкинуть. На глаза ей попался краешек конверта. Она достала его, села на пуфик и, вздохнув, распечатала. Лениво, без интереса, Юля прочитала первые строчки, а затем, словно проснувшись и сбросив своё состояние, выпрямила спину, напряглась и быстро дочитала письмо до конца. Сердце её отчаянно билось в груди, дыхание предательски сбивалось с естественного ритма. Юля от волнения стала задыхаться. Она отложила письмо, сбегала на кухню, выпила залпом стакан воды и бросилась одеваться.

Ехала в такси, а в голове у неё звучали строки из письма: «Дорогая Юлия Сергеевна! Вы нас не знаете, мы не знакомы. Но так получилось, что мы связаны друг с другом одним очень хорошим человеком – нашим сыном. Вы не поверите, но он искал вас сколько себя помнит. Знаете почему? Потому что ему нужно знать, кто его настоящая мать. Мы его усыновили двадцать лет назад. И не скрывали это. Я помогала ему вас найти, но это оказалось сложно. Случайно наткнулась на то, что и вы ищете сына. Думаю, пришло время вам познакомиться друг с другом. Позвоните нам, телефон написан ниже, мы договоримся о встрече. Всего вам наилучшего! Семья Крестовых». Юля нетерпеливо всматривалась в темноту за окном такси.

Комната, просторная, воздушная, была обставлена дорогой мебелью, по-видимому антикварной. Всё вокруг блистало чистотой и изяществом. Дорогая обстановка тяготила Юлю, но сейчас она не обращала на это особого внимания. Юля сидела в кресле. Напротив на роскошном диване расположилась семья Крестовых, муж и жена. Юля от волнения не запомнила, как их зовут, а спрашивать второй раз было неудобно. На столике перед ними стояли нетронутые чашки с кофе. Все трое молчали, улыбаясь друг другу. Видно, что никто не решался заговорить первым. Чувство неловкости витало над столом и было хорошо ощутимо. От ещё большей неловкости их спас звук открывающейся входной двери. Юля встала. Дверь была у неё за спиной. Она не решалась повернуться. Родители улыбались, предвкушая встречу. А Юля… сердце её так билось, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Руки её дрожали, губы разом обсохли.

– Входи, Володя! Познакомься, вот твоя родная мама, Юлия Сергеевна! – нарушила тишину приёмная мать.

Юля развернулась. Резко, словно кто-то невидимый развернул её против воли. Перед Юлей стоял Володя. Её Володя. Тот самый, которого она так долго искала. Володя, с которого началось её падение. Сердце перестало биться в груди. Она смотрела на Володю с широкими от ужаса глазами. Тело её начало трястись. Володя тоже замер в шоке, потом сделал несколько шагов назад, ощутив спиной стену, и медленно сполз по ней на пол. Он смотрел на Юлю не отрываясь, из глаз его посыпались слёзы. Родители ничего не понимали, только молча наблюдали за болью, которая вдруг вырвалась наружу. Юля закричала.

Не-е-е-е-ет!

Она кричала, упав на колени. Руки её были протянуты к Володе, к сыну. Её крик был наполнен такой болью, что разрывал сердца всех, кто слышал его. Володя плакал и отрицательно мотал головой.