Чувства и искупление

Рея хотела расстегнуть манжеты и показать предплечья, но он остановил ее, подняв вытянутую ладонь и продолжив покрывать чернилами листы в тетради. С ним происходило нечто странное, но лезть к нему в душу Рея не посмела. Она позволила себе еще несколько молчаливых минут беспрепятственно рассматривать его, а затем, решив, что разговор окончен, встала и направилась к двери. Это была самая скомканная встреча, назначенная им, и она оставила в душе Реи тоскливый осадок.

— Я видел вашего отца на одном из приемов, — Ротмант удостоил ее взглядом темных глаз, прожигающим насквозь.

Девушка резко обернулась, хмурясь и готовясь узнать, что на этот раз думает о ней отец и какой частью критики в ее адрес он поделился с Ротмантом.

— Он интересовался вашим самочувствием, — продолжил артефактор, сложив руки в замок перед собой.

Брови Реи поползли вверх. Ротмант точно его ни с кем не перепутал? Они почти не разговаривали после последнего совместного Нового года в прошлом году, и вялые попытки отца изменить ситуацию мало подействовали на чувствительность Реи. В редких письмах на праздники Ричард Уайт все чаще обвинял ее в инфантильности, в разрушении собственной жизни и нежелании делать то, что он хочет, угрожал, что она не получит ни одного лоната[1] из наследства. А ей всего лишь требовалась его любовь, которая погибла вместе с ее матерью.

— Я ответил, что вы вполне можете ходить и говорить без его помощи, и он почему-то оскорбился, — Ротмант непринужденно изогнул бровь и развел руками.

Рея прикрыла рот ладошкой, чтобы откровенно не залиться смехом. О, да, она с удовольствием посмотрела бы на лицо отца в этот момент. Порой девушка завидовала острому языку Ротманта, потому что ей до его уровня сарказма еще расти и расти.

— Спасибо, мастер, — улыбнулась Рея на прощание и вышла за дверь.

Ротмант вздохнул, откидываясь на спинку кресла и потирая переносицу. Он прокручивал в голове приказ Фабиана, и его взгляд блуждал по потолку в поисках ответов. Пока мужчина пребывал в родовом доме на каникулах, он перерыл всю семейную библиотеку, но не нашел злосчастную книгу, которую Уильям изучал в кабинете директора. «Волшебные создания моря». Каким образом Рея могла к ним относиться? Память подкинула несколько воспоминаний, где чернила брызнули на Адамсона, а затем у реки вода беспрекословно слушалась девушку. Как это связано с ее приступами и нестабильным магическим фоном? У него мозги кипели от вопросов, и он не помнил, когда нормально спал в последний раз и расслаблялся.

Он склеил в клубе вполне симпатичную блондинку, и дело даже дошло до весьма жарких поцелуев, но, когда ее платье облил коктейль Фабиана, Ротмант словно протрезвел. Его тело жаждало продолжения, и возбуждение в одном конкретном месте намекало на это, но… Он не мог.

Когда шаги студентки стихли, Ротмант вытащил из ящика пузырек, закапывая несколько капель жидкости в глаза, и надел плащ, чтобы отправиться на урок. Фабиан дал ему точные указания по поводу девушки, и ему требовалось узнать ее получше, что означало сблизиться с ней. Такой расклад дел вызывал в нем раздражение. Каким образом он завоюет ее доверие? И в качестве кого? Друга? Он, черт возьми, ее преподаватель, и любые личные разговоры с ней Ротмант проводил исключительно ради исследования. И хотя их отношения не выходили за рамки, что-то определенно изменилось. Он четко это осознавал.

* * *

Неделя пролетела незаметно. Рея не надоедала ему и вообще стала реже появляться в его поле зрения. Он подумал, что девчонка что-то замышляет, но ее вечные друзья маги воздуха тоже нигде не появлялись, и это ослабило его бдительность.

Роланд вышел после занятий во двор Тенебруса, чтобы увидеть солнечный свет, который почти не проникал в его мастерскую, и собирался отвлечься на недолгой прогулке, как прямо за углом послышались крики и громкие звуки падающих предметов. Он, не медля, преодолел несколько шагов, и разворачивающаяся картина предстала перед ним как на ладони. Джесс Стивенс, этот недоумок и самый худший ученик девятого курса по артефакторике, отправлял в кого-то кучу боевых заклятий воздуха. Они не поражали его цель, так как в ответ на него обрушивалась не менее сильная магия и все, что попадало под руку оборонявшемуся. Ротмант с некоторым удовлетворением перевел взгляд на второго участника дуэли и обомлел.

Рея.

— Твою мать, — сквозь зубы прошипел он и направился прямиком в гущу студентов, которые тут же разбежались, увидев его.

Ему было плевать на Стивенса — он никогда не отличался умом, но Уайт? После всех трудов и сил, что он потратил на нее? Стивенс тоже поспешил ретироваться, и на поле боя осталась только Рея, которая с трудом пыталась отдышаться. Она уперла руки в бока, готовясь защищаться, но Ротмант, бушующий яростью, явно не собирался слушать ее жалкий лепет оправданий. Он убьет ее.

— Уайт! — рявкнул артефактор и грубо схватил ее за плечо, потащив за собой.