Чувства и вещи

Адвокат (бывшей жене Туманова). Какие положительные черты в характере подсудимого вы могли бы назвать?

Жена Туманова. Доброта и общительность.

Человек, разумеется, существо непростое и малопредсказуемое – может «очнуться» талант, может по-новому раскрыться душа, но при этом не должна страдать целостность личности, ее единство.

Доктор делается писателем, но не умирает и как доктор, потому что и медицина, и литература для него – формы познания человека и облегчения его мук. Инженер уходит в искусство, забирая самое дорогое, что нажили его ум и сердце в «первом воплощении». И уходят они тогда, когда не уйти не могут. И при любом уходе есть величина, которая остается неизменной, величина эта – труд. Именно ею измеряется и ценность писателя, который вчера был доктором, и ценность доктора, который завтра будет писателем. Жизнь, лишенную труда, Стендаль любил сопоставлять с кораблем, лишенным балласта, волны им играют, буря опрокидывает…

Труд, воплощенный в живые ценности, – высшая реальность, без которой человеческая жизнь, при самом фантастическом обилии интересов и увлечений, делается бессмысленной.

Если нет в жизни высшей реальности – труда, страданий (в корневом понимании – «страда»!), то нет и нравственности. Она так же не нужна человеку, как не нужен компас кораблю, лишенному балласта, – излишняя роскошь, забавная игрушка, совершенная безделка, какая разница, где юг, где север (добро и зло), если тобою играет море. Сегодня ты физик, завтра актер, послезавтра сторож. Тут самое милое дело быть по ту сторону добра и зла.

«Но почему, – мысленно слышу вопрос читателя, – почему, несмотря ни на что, их не облагородило общение с яркими и тонкими явлениями искусства – Камю, Ануем, Маркесом, Феллини, Антониони?..»

«…Ложка для горчицы; часы бронзовые в стеклянном корпусе с надписью “Глубокоуважаемому Георгию Николаевичу Соколову от податной инспекции Рязанской губернии”; хлебница, клеймо “Хеннеберг в Варшаве”, XIX век; барометр, клеймо “Йозеф Покорны, Париж – Одесса”, XIX век; самоварный поднос, никелированный, с монограммой: “Столоначальнику Г.М.Титченко с нижайшим…”; табакерка бронзовая с литым рельефом; Амур среди завитков; чаша с изображением нагой девушки с лебедем, XIX век; шкаф французский начала XIX века; часы мастера XVIII века, поющие, без маятника и циферблата…»

Из допроса Рогожина

Судья. Почему первая ваша жена покончила с собой?

Рогожин. Не могла расстаться со мной, любила.

Судья. Вот показания: «Унижал…», «Растоптал…», «Угрожал…». Она работала воспитательницей в детском саду?

Почему же после трагедии вы говорили, что она была журналисткой и погибла в авиационной катастрофе?

Адвокат (брату Рогожина). Назовите положительные черты в характере подсудимого.

Брат Рогожина. Общительный и добрый.

Любое потребительство избирательно, в особенности же это относится к его высшим формам и уровням.

Столоначальник Титченко с великим усердием потреблял самоварный чай с вишневым вареньем, но чаепитие философски не оправдывал; Раскольников философски оправдывал убийство, но потребителем не был. Самый опасный тип сегодняшнего мещанина – самоварно-интеллектуальный гибрид столоначальника с Раскольниковым, гибрид, при котором столоначальник утрачивает бездумную чаенаправленность, а Раскольников – дар душевных мук.

И Креон в «Антигоне», и Стивенс в «Реквиеме по монахине», роли которых исполнял Рогожин, философски оправдывают убийство, дают социально-этическое обоснование собственной жестокости и беспринципности. Было бы полнейшим абсурдом полагать, что Рогожин убил, потому что их играл; менее абсурдно думать, что избрал эти роли не случайно – он потреблял интеллектуальные мотивы неинтеллектуальных действий и показал себя большим мастером возвышенной аргументации в невозвышенных ситуациях.

Когда он начинает коллекционировать иконы, то, конечно же, мотивирует это безмерной нежностью к национальным сокровищам и одновременно устанавливает цены, по которым их можно перепродавать; когда он отказывается на суде от первоначальных откровенных и подробных показаний, то объясняет их появление желанием искусственно создать судебную ошибку, обнажить ее каркас и тем самым помочь одному хорошему человеку, осужденному безвинно (существует параллельно и литературно-художественный мотив: пережить состояние без вины виноватого и написать об этом); когда на суде же он пытается изобразить в роли вероятного убийцы человека непричастного и ему замечают, что это бесчестно, он отвечает почти дословно репликой из пьесы, роль в которой исполнял: «Никому не известно, как он будет себя вести, пока его собственная жизнь не стоит под угрозой. За жизнь надо бороться…»