Чувства из прошлого

«Вот, смотрите», – показала она ему содержимое, – «У меня есть продукты, я отблагодарю. Только вылечите маму!»

Доктор посмотрел на лежащие в мешке консервы, глаза его сузились от злости, и он процедил сквозь зубы: «Немедленно убирайся отсюда! И никому! Слышишь! Никому никогда ЭТО не показывай».

«Настя!» – крикнул он уже находившейся неподалеку медсестре, – «Выведи посторонних! Не место здесь детям!»

Настя немедленно подскочила, заохала и, обняв девочку за плечи, повела в сторону выхода, приговаривая: «Доктор у нас хороший. Он обязательно поможет твоей маме. Его зовут – доктор Савицкий. Николай Сергеевич. Запомни это имя».

Девочка выкрутилась из-под ее руки и с вызовом заявила, что она не маленькая, с ней не надо сюсюкать, она знает, где выход и дойдет туда самостоятельно.

Вечно занятая медсестра, напутствовала ее «надеяться на лучшее» и, развернувшись на каблуках, помчалась по своим делам.

Девочка сделала пару шагов к выходу, огляделась, не увидев никого из персонала, вернулась к больничной палате, где лежала ее мать и заглянула в приоткрытую дверь. У постели ее больной матери стоял тот самый доктор и разговаривал с молоденькой санитаркой.

«Аида Кох у нас во Дворце пионеров хоровой кружок вела», – щебетала санитарка, – «Мы песни пели, как же мне этого сейчас не хватает. Я очень петь люблю».

«И что пели?» – поинтересовался доктор.

«Ну, наши советские песни пели, еще народные. А сама она романсы любила. Какой же у нее хороший голос был. Ее муж в первые же дни войны на фронт ушел и говорят, что без вести пропал».

«На фронт значит ушел… и без вести пропал…», – протянул доктор и сухо сообщил санитарке, – «В общем, допелась она, Наташа. Не жилец больше. Поэтому не смейте тратить на нее лекарство, его и так не хватает. Вам все ясно?»

Наташа понимающе посмотрела на доктора и покивала головой.

Девочка за дверью побледнела от ужаса, залилась слезами и, ничего не видя вокруг себя, опрометью бросилась прочь из больницы.

На улице, пробегая через заснеженный парк, она поскользнулась и упала лицом в рыхлый мартовский снег. В истерике девочка колотила по снегу руками и ногами не переставая твердить при этом «Ненавижу, ненавижу, ненавижу…». Через какое-то время она затихла, утерла снегом опухшее от слез лицо и пошептала: «Будь ты проклят Савицкий Николай Сергеевич. Да я твое имя никогда не забуду!»

-26-

(Наше время)

Несколько дней рыжий стажер Кости Трохова с чрезвычайным усердием и внимательностью следил за зданием, где располагался туристический кружок. Поэтому к концу недели у Константина появилось множество фотографий с изображением людей входящих и выходящих из бывшего детского сада.

Собравшись в кабинете Трохова, Дмитрий с Константином склонились над столом и внимательно разглядывали разложенные на нем снимки, распечатанные на принтере.

«Смотри, вот этот», – ткнул Костя пальцем в одну из фотографий, где был изображен высокий худощавый мужчина лет пятидесяти с острыми чертами лица, в очках и длинном черном пальто», – по описанию Егора похож на Эдуарда Олеговича, руководителя.

«А этот», – перевел он палец на другой снимок с широкоплечим, спортивного вида молодым мужчиной с короткой стрижкой, в темных джинсах и укороченной кожаной куртке, – «возможно Михаил. По наблюдениям моего парня, в дневное время кружок посещает человек восемь подростков от 12 до 14 лет».

Костя сложил вместе несколько фотографий и их протянул Дмитрию: «Вот они все, можешь посмотреть», – произнес он, передавая снимки и продолжая рассказывать, – «А поздно вечером собирается совсем другая публика, с которой даже я не хотел бы оказаться один на один в темном переулке».

Он показал на фотографии, запечатлевшие крепких накаченных парней в темной одежде и спрятанными под капюшонами лицами.

«Может подключить ФСБ», – предложил Дмитрий, внимательно рассматривая снимки один за другим.

«У нас на них пока ничего нет», – возразил ему Костя, – «Те двое, что напали на Митю уверяют, что избили его из-за… не поверишь», – зло усмехнулся он, – «из-за внезапно возникших личных неприязненных отношений. Представляешь?! Вот, уроды»

Трохов выругался и повторил: «Ничего у нас нет, кроме версий и предположений, а этого недостаточно, сам понимаешь…»

«Я возьму эти фотографии?», – спросил Дмитрий.

«Да, конечно! Я себе, если нужно будет, еще распечатаю», – ответил Константин, подавая ему прозрачный пластиковый файл.

Какое-то время они с Костей еще немного обсуждали возможные варианты решений, но внезапно Дмитрий спохватился, что обещал Геле встретить ее с работы и свозить к Мите, который уже выписался из больницы и долечивался дома.

Он спешно попрощался с Троховым и уехал. Ему не терпелось поскорее увидеть Ангелину.

Дмитрий заехал на территорию больничного городка и остановился на стоянке. Пока он ждал Гелю, достал фотографии, полученные от Кости, и начал рассматривал их еще раз, пытаясь запомнить лица, запечатленных на них людей. Время от времени он поднимал голову, посматривая в окно, чтобы не пропустить Ангелину.