Чувства из прошлого

По одной из дорожек неспешно шла симпатичная молодая девушка в клетчатом платье с белым воротником и ела мороженое. Она останавливалась у каждого вольера и с большим любопытством рассматривала находящихся в них животных. У бассейна с бегемотом девушка задержалась намного дольше. Постояла на одном месте, затем, посмотрев на часы, медленно обошла вольер вокруг. Еще раз взглянула на часы и отошла к соседней клетке. Через некоторое время вернулась и еще долго смотрела на бегемота. Если бы в тот момент кто-то внимательно к ней присмотрелся, то мог бы заметить, что бегемот ее совсем не интересует, в ее глазах был испуг и смятение. Она в очередной раз посмотрела на часы, пробралась сквозь толпу зевак и быстрым шагом направилась на выход.

Оказавшись на улице, дошла до метро, спустилась в подземку и села в вагон поезда. Проехав несколько станций, неожиданно выбежала из вагона и заскочила в поезд, двигающийся в противоположном направлении, проехала на нем еще несколько станций. Выйдя на одной из них, поднялась наверх, села на автобус и долго ехала на окраину города. Сошла на конечной остановке, пересекла заросший высокой травой пустырь и оказалась перед деревянным двухэтажным домом с палисадником, где буйно росли ромашки и высокие фиолетовые колокольчики.

У одного из подъездов этого дома на лавочке сидела сморщенная старушка в темном, несмотря на теплую погоду, шерстяном платке и наблюдала, как на куче песка неподалеку копошиться малыш, играя с консервными банками.

Девушка в нерешительности остановилась перед домом и, задрав голову вверх, скользнула взглядом по окнам.

«Ишшшешь кого?» – прошепелявила старуха.

«Скажите», – обратилась к ней девушка, – «Художник Ефимов в вашем доме проживает или в соседнем?» – кивнула она на стоящую дальше по улице аналогичную постройку.

«Энто тот, который в клубе плакаты малевал?» – переспросила старуха и, не дожидаясь ответа, сообщила, – «В нашем – в нашем. Только больше не живет».

«Как не живет?» – удивилась девушка, – «А где он?»

«А ты ему кто такая будешь? С какой целью ишшшешь?» – прищурив мутные глазки, прошелестела старушка.

«Я… эм-м-м…, – запнулась вначале девушка и затем бойко сообщила, – «Я из художественной самодеятельности нашего училища. Наша комсомольская организация спектакль для детей готовит. Мы договаривались, он нам должен был декорации к постановке нарисовать».

«Э-э-х, девонька», – вздохнула старушка, еще больше кутаясь в свой платок, – «Иди домой и не ишшши его больше».

«Санька, подь сюды», – крикнула она малышу, – «Обедать пора!»

Малыш послушно бросил свои жестянки и первый помчался домой.

Старушка с трудом встала и направилась за ним, но на полпути остановилась, подошла, к все еще неподвижно стоящей, девушке и прошептала ей: «Забрали твоего художника. Сегодня ночью увезли. Сама в окно видела. Уходи!».

И тяжело ступая, медленно скрылась в доме.

Огорошенная этой новостью девушка резко развернулась и опрометью кинулась прочь. Она бежала, не разбирая дороги, просто бежала вперед. Бежала, а по щекам у нее текли слезы. Ей было страшно и горько. Однажды у нее уже было так, теперь снова. Вся ее недолгая жизнь сплошные потери, у нее отобрали все. Все самое ценное, оставили только саму жизнь. Но ее ли это жизнь?!

Она добежала до заросшей камышом речки, упала в густую траву, буйно разросшейся на ее берегу и выла в голос, пока у нее не заболела голова, затем просто лежала долго ничком, ничего не слыша и не видя кругом. Только когда солнце скрылось и похолодало, она поднялась, чуть покачиваясь подошла к реке, умыла ржавой водой лицо и медленно побрела на автобусную остановку, чтобы вернуться домой.

Жизнь, это все что у нее сейчас оставалось и, какая-никакая, это теперь была ее жизнь, другой уже никогда не будет.

Старый пыльный дребезжащий автобус, совершавший свой последний на этот день рейс, привез ее к станции метро, и через некоторое время она добралась до своего дома. Поднимаясь к своей квартире, на лестнице она встретила свою молоденькую соседку по этажу. Та шла с подружкой и весело сообщила ей, что они идут в кино и не хотела бы она составить им компанию.

«Нет, спасибо», – покачала головой девушка, – «Я очень устала»

«Ну как знаешь», – улыбнулись те и прошли мимо.

«А вот еще что», – окрикнула ее с нижнего лестничного пролета соседка, – «Я все забываю тебе сказать: мой муж просит тебя быть более осмотрительной и не открывала дверь кому попало. Помнишь здесь ходил подозрительный незнакомец, который интересовался прежними жильцами. Скорее всего это был преступник. Но ты не волнуйся, мой муж уже сообщил о нем участковому милиционеру».

И весело переговариваясь, молодые женщины продолжили спускаться вниз.

Девушка похолодела, трясущимися руками она открыла входную дверь, зашла внутрь и, закрыв изнутри ключом, прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и медленно сползла на пол. В голове пульсировало только одно слово: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу…».