Чувства, которые ты вызываешь

– Так разберись с этим! – прокричала я в отчаянии. При этом подняла руку, и в воздух взлетела перчатка, которая была надета не до конца. Я повернулась посмотреть, куда она упала, и оказалась лицом к лицу (точнее, лицом к шее) с Роуз.

Испачканная кимчи перчатка прилипла к ее щеке.

Я расхохоталась, и в этот момент с улицы кто-то закричал:

– Эй, где мои пирожки?

– Сейчас иду! – ответила Роуз и сорвала перчатку с лица.

– Сейчас иду! – передразнила я ее пронзительным голосом. Не смогла сдержаться – уровень стресса зашкаливал, и негодование нисколько не утихло. На самом деле, оно даже стало еще больше.

Папа отдавал еду в окошко.

– Клара! – гаркнул он.

– Ты можешь просто делать свою работу? – огрызнулась Роуз. – Ведешь себя, как клоун.

Я без всякой мысли стянула вторую перчатку и швырнула ей в лицо, да так сильно, что она издала соответствующий шлепок.

Роуз ахнула и прижала руку к щеке.

Между нами снова втиснулся папа.

– Богом клянусь, что выгоню вас отсюда, если не успокоитесь. Вы можете повзрослеть хотя бы на три секунды?

Роуз кивнула, глубоко вдохнула и снова пригладила футболку. Как будто эта манипуляция придавала ей магических успокаивающих сил.

– Простите, Эдриан, – сказала она, робко улыбаясь.

Он посмотрел на меня, скрестив руки, отчего на его предплечье показалась татуировка с датой моего рождения, написанная готическим шрифтом.

Я откинула голову назад и закатила глаза.

– Ла-а-адно.

Она снова начала принимать заказы, а я – готовить и собирать их. Только я завернула пирожки в фольгу, как Роуз наткнулась на меня, потянувшись к кассе. Мы сердито уставились друг на друга, но ни слова не произнесли, чувствуя на себе папин взгляд. Зато когда я повернулась, чтобы передать пирожки папе, Роуз снова отступила назад и ударила меня плечом в голову, отчего череп пронзила острая боль. Я схватилась за голову.

– Осторожнее, клуша!

– Это ты осторожнее! – При этих словах Роуз взмахнула рукой и сбила на пол миску с винегретом.

Мы застыли. Папа повернулся на звук и выругался.

– Вы надо мной прикалываетесь?

Его голос обрел смешную пискливость.

– Простите! – сказала Роуз и потянулась за полотенцем.

Я подняла миску.

– Тебе кто-нибудь говорил, что постоянно извиняющиеся девушки раздражают?

Она бросила полотенце на пол, и оно приземлилось с громким шлепком.

– Ну все. Я пыталась быть благородной и не обращать внимания на твое дурацкое отношение. Но тебя надо поставить на место!

Злость Роуз оживила меня. Я хрипло хохотнула.

– Здесь тебе не Элизий[9]. В этих стенах у тебя нет власти.

Ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

– Посмотрим.

Ожидающий у окна своего заказа парень хлопнул в ладоши над головой.

– Драка, драка!

– МОЧИ!

Мы уставились на папу. Он покачал головой.

– Прекратите. Хватит. Вы не только ведете себя как дети, но и вредите моему бизнесу!

Через несколько секунд мы оказались на тротуаре, и папа запер дверь «КоБры». Я заколотила по ней, но он отказался открывать.

– Па! – закричала я. – Ты ведешь себя, как настоящий тиран.

Я пнула дверь и устремилась прочь, сбросив на землю кепку.

Роуз побрела следом. Я негодовала, не знала, куда теперь идти, но еще больше меня бесило то, что эта девчонка шла за мной.

– Ты не можешь просто пойти к своей машине? – закипела я, быстро шагая по тротуару. Она не ответила, но все равно поплелась за мной. Где она припарковалась?

– Что, теперь неохота со мной говорить? – спросила я, оглянувшись.

Она вскипела.

– А ты что, окончательно превратишься в жабу, если замолчишь хотя бы на минуту?

Я смерила ее взглядом.

– Не завидуй моей харизме.

Она скривилась.

Я стиснула зубы.

– Ты понимаешь, что это все случилось из-за тебя? Если бы на балу у тебя не съехала крыша, мы не влипли бы.

Мы прошли мимо компании хипстеров, которые засмеялись из-за моего громкого голоса. Я показала им средний палец.

Мне почти было слышно, как Роуз закатила глаза.

– Если бы не твое нарциссическое желание приколоться на балу и перевести все внимание на себя, мы не влипли бы.

Я остановилась и развернулась к ней.

– Нарциссическое? Я развлекалась. Это был акт благородства – кому-то надо было оживить эти танцы.

Она усмехнулась и подошла ко мне вплотную, своей позой бросая мне вызов.

– Я знаю тебя со средней школы. Ты – классический нарцисс. Нездоровое чувство собственной значимости, потребность во внимании, основанная на проблеме отсутствия рядом матери…

Во мне разгорелась неконтролируемая злость, которую я обычно сдерживала.

– …и сейчас будет самое смешное – ты не испытываешь никакого сочувствия к другим. Не удивляйся, что твои приколы могут однажды кому-то навредить. Ты, например, знала, что Кэти Тамайо очень хотела стать королевой бала? Что ее младшая сестра недавно попала в аварию и сильно пострадала, а Кэти, возможно, было бы приятно выиграть?

Теперь она повысила голос.

Я на долю секунды ощутила вину, но злость снова одержала верх.

– Откуда я должна была это знать? Не моя вина, что ее сестра пострадала или что она получила недостаточно голосов! Я просто хотела пошутить! – В данный момент я уже кричала.