Чувства на продажу

Он распахнул дверь, и мы очутились в студийной столовой. Все чисто, аккуратно, вдоль стен — персонажи диснеевских мультфильмов. Я плюхнулся за ближайший свободный столик, а Ричи направился к стойке бара. Народу было мало. В основном одиночки, торопливо глотающие кофе, — сейчас самый разгар рабочего дня. Лишь у самой стойки сидели два бородача и яростно орали друг на друга, размахивая руками. Наверняка, режиссеры — не поделили сюжет.

— Вот твое пиво, — Ричи поставил передо мной бутылку «Миллера». Ишь ты! Интересно, какой сегодня праздник? Я быстрым движением свинтил пробку и приник к горлышку.

Ричи опустился в пластиковое кресло напротив меня.

— Красуешься? — ухмыльнулся он, наливая свое пиво в высокий бокал. Побрился бы!

— Говори, чего хотел, — оторвался я от бутылки.

— У меня раскалывается голова, и больше всего на свете я хочу домой.

— Слушай, — оживился Ричи, — а почему ты не пьешь водку? Говорят, актерам помогает.

От неожиданности я чуть не захлебнулся. Ричи никогда раньше не заговаривал об этом.

— Не знаю. Но вообще-то от водки я зверею.

Крепкие напитки возбуждают. А пиво для меня — как успокоительное.

— Ага, — сказал Ричи и аккуратно глотнул из бокала. — А ты знаешь, что это путь к безразличию? К твоей профессиональной смерти? В конце концов, тебе будет ОЧЕНЬ спокойно, и твои записи потеряют яркость.

— Ричи, — поразился я, — ты что, читаешь мне мораль?

— Да нет, старик, расслабься, это я так, к слову Но разговор будет именно о твоей профессии.

— Ну-ну, — я откинулся на пластиковую спинку стула, держа бутылку в руке.

— Сколько ты со мной работаешь, полгода? — Лицо Ричи стало серьезным. Таким я его еще не видел.

— Ты всем доволен?

— Да, я всем доволен.

— Контракт у нас на год. Как думаешь, мы продлим его?

— Ну, еще рановато об этом говорить, — уклончиво сказал я, пытаясь понять, куда он клонит, — но я бы не прочь. Говорю же, что всем доволен.

— А вот я — не всем, — серьезно сказал Ричи. Я промолчал.

— Тебе пора понять, что мнемозаписи — не вольное искусство, а поточное ремесло, — продолжал мой агент, отставив стакан, — и что с художествами пора завязывать. Если я приношу тебе заказ, его надо выполнять. Твой дар средство получения денег. И для тебя, и для меня.

Я молчал. Ричи еще никогда не говорил со мной в таком тоне. Обычно он просил сделать какой-то эпизод, а я отвечал ему «да» или «нет».

— У меня есть еще несколько клиентов твоего класса, — продолжил Ричи, — но ты самый одаренный. Неужели тебе доставляет удовольствие перебиваться эпизодами? Что ты ломаешься, как девица, когда я приношу очередной заказ? Ты должен работать, ну… более широко, что ли. Тебе надо расширять диапазон своих ролей. Почему тебя всегда тянет на тоску и боль?

— Потому что у меня это лучше всего выходит, — спокойно ответил я.

Ну вот, дождался. Ричи, конечно, неплохой парень. Но он никогда бы не пробился к деньгам, не будь у него хватки. И на самом деле он никакой не «парень». Не «паренек», не «чувак» и не «братишка». Он агент. Агент по продажам. И наверняка трясет своих клиентов, как груши.

— Нет, не поэтому. А потому, что ты не хочешь постараться и сделать наконец что-то серьезное.

Если я достану тебе полную роль в каком-нибудь фильме, допустим, главную, — ты справишься?

— Не знаю, — нехотя протянул я.

— Подумай об этом. У меня на примете есть пара ролей. В этом месяце я жду от тебя два-три эпизода, в которых не будет тоски. Потом посмотрим.

Ричи одним глотком опустошил бокал и поднялся из-за стола.

— Подумай над этим, — серьезно повторил он. — Посмотри чужие ленты, сходи в бордель, набей кому-нибудь морду. Покури травки, наконец.

Изменись.

Агент по продаже чувств поставил пустой бокал на стол и пристально посмотрел на меня. Я уныло кивнул в ответ. Я словно увидел Ричи в первый раз. Сейчас он был совсем другим. Смешливый подросток исчез, на его месте появился опытный делец. Холодный, расчетливый. Я даже засомневался, сколько ему лет. Мне всегда казалось, что Ричи моложе меня. Но сейчас я в этом не был уверен. Его лицо побледнело и заострилось. Голубые глаза стали ледяными — до прозрачности. Резко выступили скулы, а короткая стрижка неожиданно напомнила уставную армейскую.

Я вдруг отчетливо увидел, как в руке Ричи появляется пистолет. Его рот сжимается в тонкую полоску, он наводит ствол на чей-то затылок и с каменным лицом спускает курок.

— Генрих?

Я вздрогнул. Агент стоял напротив меня, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Извини, Ричард. Мне немного не по себе. Я все понял и обязательно подумаю над твоими словами, — скороговоркой выдал я, глядя в его ледяные таза.

Ричард расплылся в улыбке. Он снова превратился в смешливого паренька.

— Отлично, старик! — сказал он и коротко засмеялся. — Ну, тогда до завтра! Он хлопнул меня по плечу и направился к выходу.

— Ричи, — окликнул я его. Он обернулся.

— Ричи, у тебя есть пистолет?

Улыбка на его лице дрогнула и исчезла. На меня снова смотрел холодный делец. Ледяной взгляд кольнул меня, словно иголкой. Рот сжался в тонкую полоску и неохотно выцедил отрывистые слова:

— Есть. «Магнум». Последней модели. А что?