Чувства в клетке (СИ)

Надо возвращаться в номер, а я не могу. Не знаю, сколько прошло времени, как покинула зал, но я до сих пор не могу успокоиться. Кожа на руке и спине горит от его прикосновений. Почему так? Почему я так реагирую на него? Это точно мое персональное проклятье. Ругаю себя последними словами, применяю все известные техники, чтобы успокоиться, но ничего не помогает. Долго брожу по пустынной территории отеля. Сейчас все на празднике на центральной аллее, а здесь, у дальнего бассейна тихо и безлюдно. Сажусь на край и долго смотрю на воду. Вдруг слышу сзади шаги. Оборачиваюсь и замечаю. Он. Стоит вдалеке и смотрит. Все замирает внутри. Сжимаю сильно кулак, впиваясь ногтями в ладонь. Боль отрезвляет. А он подходит ближе, садится рядом.

— Вы спрятались здесь от всех, но я вас нашел!

— Кто хочет найти, всегда находит, — говорю задумчиво. Это так. Ты меня когда-то не искал. Отдал на растерзание и забыл.

— Тут вы правы! Цель определяет действия.

— И какова же ваша цель?

— Для начала я предлагаю перейти на «ты». Могу я называть тебя Маргаритой?

— Марго. Просто Марго.

— Отлично. Тогда зови меня просто Амин, так близкие меня называют.

— Если близкие, тогда хорошо, — ты даже не представляешь, насколько я тебе близка!

— Я понял, что ты из России, откуда именно? — хочу соврать и не могу. Нельзя допустить, чтобы узнал меня, но я ведь люблю щекотать себе нервы. Поэтому называю тот самый город, который расположен недалеко от нашей деревни. Там я закончила медицинский колледж когда-то и даже поступила на первый курс в мед. институт. Бабушка мечтала, что пойду по стопам мамы и стану медиком. Мечты редко сбываются!

Глаза же Амина округляются, становятся грустными.

— Это поразительное совпадение, но я тоже жил именно в этом городе некоторое время, — его глаза впиваются в меня цепким взглядом, по спине снова носятся мурашки. Рука вдруг взлетает, и он прикасается к моей щеке. Нежно гладит костяшками, проводит рукой по волосам, тихо говоря:

— Мне кажется, тебе больше пошел бы другой цвет волос.

— Сомнительный комплимент.

— Это не комплимент. Ты мне кое-кого напоминаешь.

— Еще более сомнительный. Девушкам нельзя такое говорить.

— Обычным девушкам, да. Но мы же уже определились, что ты особенная.

— Так моя особенность в том, что я тебе кого-то напоминаю? — наверное, мои глаза горят сейчас. Я сканирую его взглядом.

— Не могу понять, но сейчас хочу кое-что проверить, — говорит он, наклоняясь и впиваясь в мои губы.

И это снова омут. Как в первый раз. Так больно и так сладко. Словами это не передать. Его рука скользит по моей спине, оставляя горящий след. Мгновенной вспышкой загорается желание и злость на себя. Я не должна его хотеть, мне это не должно нравиться. Дышу тяжело, как будто пробежала длинную дистанцию. Отталкиваю, потому что это пытка. Его взгляд тоже горит, дыхание тяжелое.

— Проверил? — спрашиваю я.

— Да. Только этого не может быть.

— В жизни всякое бывает, — усмехаюсь горько я.

— В жизни да, но с того света ведь не возвращаются? — снова впивается с губы, а я воспаленным мозгом пытаюсь понять, о чем он? Неужели узнал? Почему с того света? Но все горит, тело пылает. Оживает под его руками. Почему? Почему столько лет оно было мертво? Что со мной сейчас? Надо прекратить это. Иначе не справлюсь. Отрываюсь от него, отталкиваю подальше. Спешно поднимаюсь и бегу прочь, не оглядываясь. Иначе разорвет от боли и противоречий, сжирающих душу.

В каком-то тумане залетаю в свой номер. Захлопываю дверь так, как будто за мной гонятся все черти мира. Сердце колотится, руки дрожат. Внутри месиво из старой боли и ржавых чувств, которые разбередил этот гад. Сползаю по дверному полотну, обнимаю себя руками, чтобы не рассыпаться. Нельзя. Я должна испытывать другие чувства, другие ощущения. Я должна ненавидеть его, сколько раз я мечтала умыться в его крови! Разбить его холеную рожу! Стальная Марго, ты где? Почему раскисла, как прыщавая наивная девица.

С трудом поднимаюсь и иду в душ. Встаю под горячие струи, пытаюсь успокоиться, но ничего не выходит. Тело как будто не мое. Смотрю на свои руки, осматриваю тело. Вроде все тоже, но не то. Оно кричит, оно просит. Хватаю мочалку и начинаю остервенело тереть кожу. Чтобы до боли, до красных следов. Именно так раньше я отмывалась от чужих мерзких прикосновений, смывала грязь. Но тогда было проще. Грязь была снаружи, как сейчас отмыть себя внутри? Как оттереть душу от этих чувств? Вырвать бы сердце и закинуть в отбеливатель. Чтобы вытравить его оттуда, изгнать! Чтобы не имел больше надо мной власти. Я могу убить его, разорвать на части, но как убить его внутри? И смогу ли я убить его?