Чувства в клетке

Место новое, еще не раскрученное, поэтому людей не много. Заходим в главный зал, оглядываем народ. Сразу понятно, что девчонок здесь нет. На пилонах выделываются профессиональные танцовщицы. Тогда где наши красавицы? Андрей подходит к бармену, беседует с ним пару минут, вижу в ход пошли зеленые бумажки. Лицо бармена сразу приобретает осмысленное выражение лица, похоже, он вспоминает то, что нужно. Парень провожает нас к вип-комнате, указывает на нужную дверь и уходит, жестом показывая, что сделал все, что мог. Толкаю дверь, она открыта. Перед нами живописная картина. Девки наши вдвоем в обнимку орут в микрофон песню Любэ "Выйду ночью в поле с конем".

Капец. Танцуют они намного лучше, чем поют! Замечают нас. Удивление проходит быстро. Первой оживает Марина:

— О, а вот и кони! Один лондонский, другой наш, отечественный!

— Точно, — икает Соня. — Отечественный!

— Ты как это так быстро прискакал? Всех кобыл Лондонских обгулял?

— Нет, на следующий раз оставил. На метле прилетел. Прямо из Хогвардса. Подарок дочке вез, да самому пригодился, чтобы непутевую мамашу найти.

— Видишь, как хорошо. Главное, волшебную палочку по дороге не потерял?

— Нет. Она всегда со мной!

— Это радует. Тогда наколдуй нам еще коньячка!

— Хватит вам коньячка! — встревает Андрей. — Уже еле языками ворочаете!

— Языки не самое главное в жизни, да Соня? Мы вообще-то как раз хотели пойти в зал, кости размять. Да и в прошлый раз у шеста победителя так и не определили! Не порядок!

— Стоп! — орет Андрей. — Никакого шеста!

Но девки не слушаются, встают. Правда Соню тут же основательно так начинает шатать. Андрей ее ловит.

— Это ж надо так нажраться. Мадам, да вы до шеста и дойти не сможете, — возмущается он.

— Я смогу! — говорит Марина, пытаясь отодвинуть меня в сторону. — А Соньке техническое поражение засчитаем! — ловлю мою пьяную вредину тоже.

— Руки убери, — орет она. — Меня трогать не смей! Ты, наверное, их и не помыл после кобыл лондонских.

— Марина, пойдем домой, там разберемся. И с руками и с кобылами.

— Нет. Я танцевать хочу!

Хорошо Андрею! Он Соньку под руки и домой. На прощание только кинул многозначительный взгляд и развел руками. Мол, сочувствует, но помочь ничем не может. Соня спорить не в состоянии. С Мариной такой номер не пройдет. Если мы с ней сейчас сцепимся, от бара ничего не останется. А она нетвердой походкой уже выходит из комнаты и направляется к танцполу. Оцениваю ее наряд. Черное платье обтягивает каждый изгиб ее идеального тела, настолько короткое, что резинка чулок видна при каждом движении. Проходит в самую толпу, которой заметно поприбавилось, и начинает плавно двигаться, выкручивая задницей идеальные восьмерки. Хорошо, что музыка не быстрая, подхожу, пытаюсь обнять Марину за плечи, но она поворачивается ко мне спиной и начинает тереться своей попкой, двигаясь в танце. Знает, что делает, засранка. Такие танцы до добра не доведут. Я итак приехал по ней голодный, а с такими испытаниями в руках держать себя практически невозможно. Подыгрываю ей, двигаемся вместе, глажу ее руками по бедрам, Марина приникает ближе, откидывается на меня спиной, обнимает за шею, поднимает голову, подставляя губы, ловлю их тут же. Хочу ее, облизываю губы, проникаю в сладкий рот языком, наш танец получается крайне неприличным. Хорошо, что здесь всем плевать на окружающих. Марина разворачивается в моих руках, не разрывая поцелуй. Запускает руки под пиджак, гладит меня по спине.

— Хорошо танцуешь.

— Спасибо, — продолжает поглаживать, заводя своими пальчиками.

— Хорошо тебе?

— Нет, не хорошо. Хорошо мне будет дома в кровати. Хочу снять с тебя эту тряпку и долго любить, — шепчу ей в ухо.

— А сил хватит? После вчерашнего бля*ского приема на меня остались? — зло цедит она.

— Марина, не мели ерунду. Я к тебе спешил и дочке. Хотел сюрприз сделать. Забыл, что сюрпризы — это по твоей части. Пойдем домой, там все выясним, выскажешь мне все, что хочешь, а потом займемся любовью. Или наоборот. Это как пойдет.