Чувства животных и человека

Мы сами опознаем, в каком положении находится объект или животное — в правильном или перевернутом, — прежде всего посредством осязания, а затем уже с помощью зрительных сигналов. Мы можем убедиться в том, что осязание играет здесь главную роль, если попросим кого-либо в течение нескольких дней непрерывно носить очки с особыми призмами, которые свет, направляющийся в левый глаз, отправляют в правый, и наоборот. Такой человек правым глазом увидит воспринимаемый левым глазом мир в перевернутом состоянии. При открытых глазах и нормальном положении головы зрительная картина мира будет для него точно такой же, какой она была бы для человека, подвешенного за пятки, голова у которого оставалась бы на прежней высоте. Сначала этот перевернутый вверх тормашками мир кажется очень странным: ходить по нему или попытаться что-либо сделать руками, когда смотришь на них и видишь их перевернутыми, стоит большого напряжения. Однако через четыре дня человек с такими линзами не будет видеть ничего странного в своем положении. Мозг воспринял эту перемену, и вот уже возвращается и прежняя ловкость рук, и былая способность направлять глазами движения пальцев. Но когда такие очки снимают, то мир, видимый невооруженным глазом, снова кажется перевернутым! Опять потребуется несколько дней, чтобы приучиться к соответствию между тем, что видят глаза, и тем, что могут чувствовать пальцы.

Но одного зрения явно недостаточно. Если человек наденет очки, которые искажают его поле зрения, и начнет в них ходить, то всего лишь через несколько часов у него восстановится способность к нормальному маневрированию. А если человек в таких очках будет разъезжать в кресле на колесиках, он ничему не научится. Точно так же, если связать вместе несколько котят и позволить одному из них не только видеть мир, но и передвигаться, в то время как другие будут лишь смотреть на те же предметы, что и он, у них разовьются совершенно различные по характеру реакции. Котенок, который не мог передвигаться, не приучился избегать столкновений с препятствиями или падений с крутых склонов, тогда как «бродячий» котенок развивается нормально. Верх и низ или иная неоднородность зрительного поля ничего не означают ни для котенка, ни для человека, пока они не закреплены постоянным опытом как корреляты между зрением и осязанием.

Не все животные способны вести нормальный образ жизни, когда их мир переворачивается или у них удаляют органы равновесия. Поведение некоторых из них, таких, как улитки-береговички, обитающие на морских побережьях, обусловлено силой притяжения Земли. Эти улитки положительно реагируют на свет, когда они оказываются перевернутыми вверх ногами, и отрицательно — при нормальном положении тела. Точно так же и осьминог, которого обучили отличать горизонтальный прямоугольник от вертикального, теряет эту способность, если удалить хирургическим путем оба его органа равновесия. Без своих «уровней духа» он не сможет больше сохранять определенную ориентацию глаз. Потеряв эту способность, осьминог уже не сумеет различать предметы одинаковой формы, но по-разному ориентированные в отношении окружающего его мира.

Сегодня человек ставит перед собой новые проблемы, которые осьминог при его возможностях определенно не может разрешить. Каждый космонавт в космическом корабле обязательно встретится с невесомостью. И уж в космосе ни крошечный известковый хрусталик в мешочке внутреннего уха, ни кинестетические чувствительные органы не помогут ему определить направление. До тех пор пока скорость движения корабля по прямой или по огромной дуге остается постоянной, полукружные каналы космонавта не будут посылать нервной системе никаких сигналов, которые она могла бы интерпретировать. В своих ощущениях космонавт будет значительно дальше от реальности, чем сверчок, находящийся на поверхности воды в ведре, которое маленький мальчик крутит в вертикальной плоскости на вытянутой руке! Более чем когда-либо космонавт будет лететь вслепую и полностью зависеть от приборов, которые говорят ему, где он находится.

Если космонавт не станет думать о том, что путешествие будет долгим и что сам он будет заключен в закрытую защитную капсулу, где прямое зрение окажется скорее всего чрезвычайно ограниченным, то он продемонстрирует такую же храбрость и уверенность в отличной работе людей, подготовивших полет, которая нужна парашютисту, шагающему в открытый люк для прыжка вниз, пока не раскроется нейлоновый купол его парашюта. Но парашютист может положиться на гравитацию, которая подскажет ему, где верх и где низ.