Чувственная европеизация русского дворянства XIX века. Лекции.

Более такой сам по себе грубый и приземленный, но возвышенный восприятием способ интерреализации литературных моделей. Тот же Андрей Иванович Тургенев в том же самом "Дневнике", о котором я уже говорил, описывает, как он ехал верхом на лошади по центру Москвы, по Кузнецкому мосту 28-го августа 1799-го года. Москва отмечала православный праздник, День усекновения главы Иоанна Крестителя.

Как написал потом Тургенев в своем дневнике, ну, чем сопровождается крупный церковный праздник, что должно происходить в день крупного церковного праздника?

-- Крестный ход?

--Ну, что вы… Крестный ход только на Пасху. Вот, все пьяны, народ гуляет, все , значит, все перепились…И что Тургенев отметил, что абсолютно вне зависимости от пола, возраста и сословного статуса, дворяне, мещане, обыватели, все, всех возрастов, все кругом абсолютно пьяны… Проезжая мимо кабака на Кузнецком мосту, он стал свидетелем сцены, которая привлекла его внимание. "Боже мой! Что я увидел… Оттуда вышла мерзкая, отвратительная старуха, самое гадкое творение во всей природе. С ней была молодая девушка лет 15-ти, которая шла и шаталась… Какой вид!... На лице девушки изображались невинность и чистосердечность. В скобочках Тургенев, чтобы было понятнее ему самому и читателю, вставляет французское слово "кондер". "Я мало видел таких открытых, интересных физиономий. Старуха ее куда-то толкала, и она шла как бы нехотя. Она имела любезное, доброе привлекательное лицо, и в таком состоянии… Боже мой! Боже мой!.... Сердце мое взволновалось. Я проклинал старуху. Не могу найти слово как назвать ее. Сильные чувства жалось, негодования, досады, что должен видеть это, и тщетно скрежетать зубами, и еще что-то смешанное занимали душу мою. Нет, надобно видеть эту любезную, слез достойную девушку, жертву мерзкого корыстолюбия, надобно видеть ее чистую открытую физиономию, надобно самому все это видеть, и тогда сердце твое раздерется…"

Что любопытно? Тургенев совершенно не связывает плачевное состояние встреченной молодой девушки лет 15 с происходящим кругом массовым перепоем по случаю Иванова дня. Он видит, как она выходит из кабака вместе со старухой и та ее куда-то толкает. На мой взгляд, не знаю как вам, но мне кажется, что современному читателю естественно было бы предположить в таком виде, видя такую ситуацию, что, скажем, мать, бабушка, воспитательница выводит свою дочь, внучку и воспитанницу из неподобающего места, где она несколько загуляла по случаю праздника.

Между тем такого рода возможность даже не приходит в голову юному автору. Он, естественно, видит во всем гораздо более зловещую подоплеку.

Дело в том, что его переживания носят всецело литературный характер, а определивший образ, определивший это переживание, взят из ранних мелодрам Шиллера, фанатическим поклонником которого был Андрей Иванович, работавший в эти годы вместе с группой друзей над переводом трагедии Шиллера "Коварство и любовь". Очень важная часть коллективного вот этого переживания общая -- это коллективный перевод классического произведения, друзья переводят вместе. Они также "Вертера" переводили в дружеском литературном… делятся своим переводом, посылают друг другу, и по одному классическом тексту учатся чувствовать сходным образом.