Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

Поставим теперь основной для теории знания вопрос. Положим, смотря на березу, я воспринимаю, что листья её зеленые, кора белая, колеблемые ветром ветки её шелестят. Что находится в моём сознании, когда я воспринимаю эти свойства березы? Дети, примитивные народы, а также лица, не занимающиеся философиею и никогда не размышлявшие об этом вопросе, не могут дать точного ответа на этот вопрос, однако из их поведения можно заключить, что они следующим образом относятся к восприятию. Они считают, что, когда они обращают внимание на березу, она вступает в кругозор сознания их самолично, в подлиннике: наблюдаемый зелёный цвет листьев, белый цвет коры, шум ветвей суть не субъективные ощущения наблюдателя, а свойства самой березы, пребывающей в ней вот там на расстоянии десяти метров от меня, думает представитель этой естественной точки зрения. Уходя домой и переставая видеть березу, он думает, что там в лесу она осталась с тем же зеленым цветом, шумом и т. п., с какими она только что предлежала его наблюдению в кругозоре его сознания. Такое представление о знании, истине и отношении между субъектом и объектом называется наивным реализмом. Оно называется реализмом потому, что считает содержание чувственного восприятия не субъективными переживаниями, а самою действительностью, реальностью. Оно может быть названо наивным потому, что владеет не философствующим умом инстинктивно, безотчетно. В самом деле, представитель наивного реализма неспособен даже описать своё представление об истине и предмете знания так, как это сделано нами.

Теория знания, разрабатываемая мною, по существу сходна с наивным реализмом детей и примитивных народов. Согласно этой теории, когда я направляю акты сознавания, внимания и различения на предмет внешнего мира, в моём сознании находится сам этот предмет; я непосредственно созерцаю его; я есмь наблюдающий, а он есть наблюдаемое мною. Доказывая такое учение, следует выработать понятия, необходимо связанные с ним, и опираться на метафизику, объясняющую, исходя из строения познающего субъекта и мира, как возможно такое непосредственное созерцание нами внешнего мира. Предмет внешнего мира, напр. дерево, может быть наблюдаем в подлиннике только в том случае, если, находясь в сознании субъекта, он тем не менее остаётся вне субъекта как индивидуальной личности: в самом деле, видимое, осязаемое и т. п. дерево есть только предмет наблюдения субъекта, но вовсе не душевное состояние субъекта. Лишь такие события, как чувства или желания субъекта, напр. его горе, находятся и в его сознании как предмет наблюдения, и в составе его личной индивидуальной жизни как переживания. В виде краткой формулы это различение понятий можно выразить следующим образом: такой предмет, как наблюдаемое дерево, имманентен сознанию субъекта, но остаётся трансцендентным субъекту сознания; а такой предмет, как сознаваемая печаль субъекта, имманентен и сознанию субъекта и самому субъекту. Акты сознавания и познавания сверхиндивидуальны: сознание о предмете внешнего мира есть единство субъекта и предмета внешнего мира. Персоналистическая метафизика служит объяснением того, как возможно такое сверхиндивидуальное единство субъекта и внешнего мира. Все субстанциальные деятели частично единосущны: все они, как носители тожественных формальных принципов своей деятельности (принципы пространства, времени, математические идеи), сращены в одно целое. Поэтому они так интимно связаны друг с другом, что состояния каждого из них существуют не только для него, но бессознательно существуют также и для всех других деятелей. Поэтому когда познающий субъект направит акты сознавания, внимания и различения на какой-либо предмет внешнего мира, этот предмет становится для него сознанным и познанным в подлиннике. Такое непосредственное созерцание предметов можно назвать словом интуиция, и теория знания, согласно которой знание есть непосредственное наблюдение предметов в подлиннике, есть интуитивизм.

В разговорной речи слово «интуиция» чаще всего употребляется для обозначения необыкновенных случаев прозорливости; напр. о талантливом враче, который, взглянув на больного, без выслушивания и выстукивания сразу правильно определил его болезнь, говорят: «благодаря внезапной интуиции он открыл болезнь пациента».

Во избежание недоразумений нужно помнить, что мой интуитивизм не есть учение о таких необыкновенных видах знания; мой интуитивизм есть новая теория нашего обыкновенного знания, чувственного восприятия предметов внешнего мира, созерцания идеальной стороны мира, напр. математических идей и т. п.