Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция

Необходимость сверхвременных начал особенно убедительно предстаёт уму, когда рассматриваешь условия системности мира, т. е. условия наличности отношений между всеми элементами его. Всякое отношение между множеством элементов, например отношение тожества и противоположности, отношение сосуществования или последовательности отношение смежности или далекости в пространстве и т. п. и т. п. предполагает существование начала, объёмлющего элементы и соотносящего их. Начало, обусловливающее отношения временных элементов, должно охватывать их все сразу, т. е. сверхвременно, и само должно быть поэтому сверхвременным [XXV].

Глава третья УЧЕНИЯ О ДУШЕ И ДУШЕВНЫХ ЯВЛЕНИЯХ

1. Субстанциализм, актуализм и идеал-реализм в учениях о душе

Как среда учений о материальном процессе, так и среди учений о душевных процессах наибольшим распространением пользуется субстанциализм. Словом душа чаще всего обозначается субстанция, считаемая носителем одних лишь психических процессов, чувств, желаний и т. п. Такое понятие души как носительницы душевных процессов аналогично понятию атома как носителя материальных процессов.

Среда натуралистов весьма распространено убеждение, будто существование субстанциальных вечных носителей материальных процессов есть истина, солидно обоснованная опытом и мышлением, тогда как о существовании души есть лишь благочестивое верование или пережиток примитивных представлений о мире. Это предубеждение в пользу материи есть результат плохого знакомства с строением душевных процессов, непривычки к наблюдению их, а главное, продукт предвзятой мысли, что основным бытием следует считать материю, так как лишь в этом случае можно надеяться понять весь мировой процесс как однообразное закономерное повторение все одних и тех же событий только в более ила менее сложных сочетаниях.

Между тем в действительности непосредственное самонаблюдение с очевидностью обнаруживает, что мои чувства, желания, поступки существуют не сами по себе, а как проявления моего я; далее, непосредственное наблюдение открывает мне, что, несмотря на смену и даже противоположность душевных проявлений, моё я остаётся буквально и численно тем же самым я, – действования я протекают во времени а само я незыблемо пребывает над временем; непосредственно очевидно, что я принадлежит к иному, более глубокому слою бытия, чем чувства желания, мысли. Наконец, и мышление без труда обнаруживает, что единство сознания, единство опыта и т. п. черты душевной жизни требуют, чтобы в центре сознания и душевных процессов находилось единое и тожественное я: представим себе, что в моём сознании одно я сменяется другим так, как одно чувство исчезает и заменяется другим, тогда будет непонятно, каким образом наблюдения, произведенные мною над каким-либо предметом» например Кремлем при рассматривании его с разных сторон, сочетаются в единство представления о Кремле; мало того, самый простой акт сравнивания двух предметов, например, двух фотографических карточек, немыслим без единого я, господствующего над текучими и множественными процессами сравнивания [XXVI].

Точно так же непосредственное самонаблюдение открывает, что я есть активный источник душевных процессов, оно есть деятель, принимающий решения, совершающий поступки, проявляющийся в чувствах и т. д. Таким образом, я, как сверхвременный носитель временных процессов, как начало более основное, чем события душевной жизни, и как главная часть причины желаний, чувств и т. п., должно быть признано субстанциею. Правда, после смерти человека наше точно доказуемое с его индивидуальным я прекращается; этот факт, однако, вовсене служит доказательством того, что я умершего перестало существовать. Установленная выше приведенными соображениями сверхвременность я не может быть поколеблена тем, что проявления его во времени стали недоступны наблюдению других людей на земле. Наблюдение над индивидуальными субстанциальными носителями, лежащими в основе материальных процессов, обставлено ещё хуже: нельзя, например, путём непрерывного наблюдения установить, что какой-либо атом или электрон, существовавший до начала химической реакции, сохранился в реакции и после неё как тожественный индивидуальный элемент; это не мешает, однако, физику и натурфилософу признавать существование таких индивидуумов в основе материального процесса.

Субстанциалистическое учение о душе почти всегда бывает неорганическим; таково, напр., учение Декарта и Беркли. Учение об органическом единстве множества субстанций естественно тяготеет в сторону идеал-реализма, а те системы, которые полагают в основу мира одну-единственную субстанцию, считают её не душою, а Богом (Спиноза), Абсолютным духом (Эд. Гартман, который к тому же строит систему в духе идеал-реализма) и т, п.