Чувственный рай

Она постучала костяшками пальцев по двери, и ей ответили «Входите!» нетерпеливым и возбужденным голосом.

— Джейк, что происходит? Похоже, ты уезжаешь?

Он поправил очки на носу и со встревоженным видом бросил пару сложенных гавайских рубашек поверх уже упакованной одежды.

— Ты точно ухватила суть! Именно это я и делаю, Джина. Уезжаю!

— Но почему?

— И ты еще спрашиваешь почему? После того, что с тобой случилось вчера? — Он в изумлении поднял на нее глаза. — Сначала шейха подстрелили, теперь тебя чуть не задушил на рынке какой-то маньяк! Извини, но моя жизнь дороже любых почестей, которые я могу заработать, изучая историю этого чертова сокровища, которое, кстати, его величество так и не удосужился нам показать. И это после всей проделанной работы!

— И тот, кто стрелял в его величество, и тот, кто напал на меня вчера, сейчас находятся в тщательно охраняемой тюрьме. Это было просто небольшое волнение. Повстанцев сейчас разоружают. Теперь, когда их главарь в заточении, они, вне всякого сомнения, испугались. У них ведь, наверное, есть семьи, которые нужно кормить. Так что нет надобности бросать работу и бежать.

— А ты-то откуда знаешь, что эти ребята в тюрьме?

Джина скрестила руки на груди:

— Шейх сказал мне.

— Да что ты? — с ехидством отреагировал Джейк. — А вы двое неплохо спелись, да? Подумываете предложить свою кандидатуру в его гарем, доктор Коллинз?

— Не будь идиотом!

— Я не идиот, Джина. Я видел, как он на тебя смотрит всякий раз, когда вы оказываетесь в одной комнате. Но мужчины его положения не заводят серьезных отношений с женщинами вроде тебя, не важно, насколько они красивы и умны. От вас им нужно только одно. До меня дошли слухи, что шейх может вскоре жениться на дочери эмира. Об этом тебе известно?

Это было последнее, о чем ей хотелось вспоминать, особенно после удивительной, волшебной ночи с Захиром. Отчаянно стараясь скрыть свою боль, Джина сделала глубокий плавный вдох.

— Ты уже сказал его величеству, что собираешься уехать сегодня?

С размаху захлопнув крышку чемодана и заперев его, Джейк запустил пальцы в растрепанные волосы соломенного цвета.

— Да, вчера вечером. Он страшно торопился куда-то. «Скажи Джамалю, чтобы он все устроил!» — крикнул он на ходу. Его это явно не волновало. Что ж, я так и сделал. В этот раз я не полечу домой первым классом, потому что прыгну в первый же самолет до Великобритании. Но я с радостью предпочту побыстрее оказаться дома, в безопасности. Тебе нужно ехать со мной, Джина.

Не желая сыпать ему соль на раны рассказом о том, что Захир поручил ей еще одну работу, а также показывать Джейку, что у нее нет ни малейшего желания покидать Кабуядир, она медленно подошла к нему.

— Я пока не могу уехать. Я здесь ради работы и доведу ее до конца. Кроме того… — Джина улыбнулась. — Я по-настоящему хочу увидеть это сокровище.

— Что ж, удачи тебе. Но как твой отец? Он не будет волноваться?

— Это тебя не касается. Мятежников усмирили. И я всерьез советую тебе не сообщать моему отцу, что на меня напали. Я говорила тебе, что в последнее время он чувствовал себя неважно.

— Конечно, это на твое усмотрение…

— Именно так.

— Ладно, мне уже пора. Меня ждет упряжка, чтобы доставить к канатной дороге.

— Счастливо. Мне жаль, что твоя поездка закончилась вот так. Передавай приветы на работе. Скажи, что я вскоре выйду на связь и отчитаюсь, как продвигаются дела. — Джина слегка коснулась губами его щеки.

Джейк отвел глаза:

— Что ж… Ты, наверное, считаешь меня ужасным трусом?

Неожиданно поняв, что сочувствует ему, Джина отрицательно покачала головой:

— Только ты знаешь, что для тебя лучше, Джейк. Не мне тебя судить.

— И все-таки, Джина… Шейху просто сказочно повезет, если он сможет соблазнить тебя… Сказочно. — Неловко улыбнувшись, он стащил тяжелый чемодан с кровати и вышел.

Джина не видела Фариду все утро, поэтому продолжала работу над каталогом одна. Теперь, выйдя в сад прогуляться и подышать свежим воздухом, она обнаружила сестру Захира сидящей на той же самой скамье, где они встретились несколько дней назад. Еще не поздоровавшись, она увидела, что настроение у Фариды неважное. Прекрасные цветы, скульп туры, фонтаны и голубое небо над садом навевали спокойствие и умиротворение, но по грустным глазам женщины становилось ясно, ей это не помогало.

— Джина, прости, что не присоединилась к тебе сегодня утром. Мне нужно было о многом подумать. Как ты себя сегодня чувствуешь? Надеюсь, у тебя больше ничего не болит? Если синяки тебя беспокоят, я могу опять намазать их той мазью.

— Не беспокойся, я себя прекрасно чувствую. — Она рассеянно дотронулась до шифонового шарфа на шее. — Не возражаешь, если я посижу с тобой?

Ее собеседница чуть подвинулась на скамейке, едва заметно улыбнувшись:

— Конечно нет.

Уголком глаза Джина заметила дворцового телохранителя в темной джелабии и традиционном головном уборе, наблюдающего за ними из-под арки, ведущей в другую часть сада.

— Что случилось, Фарида? Ты такая грустная сегодня.

Молодая женщина вздохнула: